Аделаида ни в чем не виновата! Факт!
Кто виноват? Алекс!!!
Это он, злодей проклятый! И только он! Он шантажировал бедную вдову, которая хотела лишь оплакивать своего мужа.
Он заставил ее продать поместье и явиться ко двору.
Да, милого Джерисона (горячий взгляд из-под слипшихся ресниц и чувственное шмыганье покрасневшим носом) она любила. И любит. И поймет, если он не захочет ее больше видеть.
Но как могла она, слабая женщина, сопротивляться?
Пожаловаться? Но кому? И ей было стыдно…
Любовная связь? Не было такого! Наглый оговор! Кто это утверждает? Алекс?
Он под пытками еще и не то утвердит! И вообще, он как раз хотел очернить ее, потому что домогался и получил отказ. А милый и любимый Джерисон отказа не получил.
Драгоценности он брал. Но как она могла сопротивляться? Ее опять избили бы… ей было страшно! Одна, беззащитная, закон дает Алексу власть над ней…
Рик мрачно слушал и думал, что гадючка вывернется. Ее слово против слова ее кузена. А на своем она будет стоять до последнего. Он бы точно стоял.
А так ее никто не видел. Она не нанимала убийц, ее даже в постели с кузеном не заставали. И даже если Алекс опишет все приметы на ее теле — бесполезно. Мало ли где он мог что увидеть…
Вывернется.
Видимо, это понял и Джес. Потому что выпихнул плачущую даму за дверь и вернулся к Рику.
— И что ты думаешь?
— Ничего. Могла быть права она, мог быть прав он. Но я бы поставил на Алекса. Под пыткой врать плохо получается, да и допрашивать у отца умеют.
— Здесь ее не допросишь. Да и шум поднимать…
— Не надо. Всё дома. А то отец устроит ей несчастный случай.
— Он — может, — согласился Джес.
Они несколько минут помолчали. А потом Джес неожиданно вздохнул:
— Рик, мне ее жалко.
— Жену бы ты так жалел. А то какой-то шлюхе — руки целовать, а законную жену, как последнюю шлюху… Кстати! А я ведь тебя помню на свадьбе.
— И что?
— Ты к концу ее узлов не вязал. Ты так и к жене заявился?
Джес опустил глаза.
— Э-э-э…
— Ага. Ну-ка рассказывай, друг любезный, что ты с женой такого сделал?
Джес изобретательно послал кузена в пеший эротический тур. Рику хватило.
— Понятненько. Поговорить с ней ты так и не удосужился…
Джес вообще плохо помнил брачную ночь. Какое там поговорить…
— Но потом же…
— Что — потом? Джес, это домашняя девочка. Балованная, заласканная… да сколько бы она ни весила! А ты скорее всего просто поимел ее и отослал в Иртон?
Судя по лицу Джеса — так и было.
— Ага. А что было потом?
— Да она и потом особенно не… Смотрела коровой, вышивки какие-то дарила…
— Ты хоть что-то в ответ подарил?
Джес хлопнул ресницами. Рик возвел очи горе.