– Это ваше мнение или Бодлера? А, может, Раисы Гавриловны?
– Наше общее, если хотите.
– Тем не менее, вы здесь живете, в этом доме, под одной крышей с ут онченным, как вы говорите, чудовищем. На его деньги.
– Ну, деньги мы вместе зарабатываем, – к его удивлению Ефим Иванович нисколько не обиделся.
– Хорошо. А как вы относились к Насте?
– По-моему, мы это уже обсуждали, – насмешливо сказал Раевич, продемонстрировав тем самым, что у него отличная память.
– Тогда я многого не знал, – сердито ответил Журавушкин. – Мне хотелось бы обсудить это еще раз, и во всех подробностях. Что было между вами и Настей?
– Вряд ли она вообще замечала, что я есть.
– А вот Василиса Петровна говорит, что Настя сидела у вас на коленях и вы читали ей стихи. Эротического содержания, – добавил Журавушкин.
– Ах, вы это о тех семи стихотворениях, которые цензура потребовала запретить… Якобы из-за их непотребства. Да это же невиннейшая поэзия, если взглянуть с точки зрения современности! Именно это я и пытался объяснить Насте.
– Посадив ее к себе на колени?
– Это была ее манера общения с мужчинами. Как бы это сказать? Слишком развязная. Она меня называла «милый старичок».
– Значит, никакого романа у вас не было?
– Да помилуйте! Какой у нее интерес во мне? Ей нужны были деньги и слава.
– Ей, наверное, стало интересно, почему Ромашов бегает в спальню к вашей жене, а ваша жена предпочитает проводить время с вами.
Неожиданно Раевич до ушей залился краской.
– Кто вам это сказал? – сдавленно спросил он.
– А если сама Раиса Гавриловна?
– Это касается только нас с ней!
– Уже нет. На суде обвинитель будет выпытывать правду о ваших странных отношениях. Лучше уж вы скажите ее мне. А я постараюсь предотвратить эти крайне неприятные для вас вопросы.
– Да, моя жена мне изменяла! И я это знал! Но это не мешало нам с ней любить друг друга! Не мешает, я хотел сказать!
– За измену иногда убивают. А чаще разводятся.
– Грубые люди со слоновьими душами. Которые не понимают всей тонкости человеческих отношений и их многообразия. Всех оттенков любви, я бы сказал.
– Я, пожалуй, почитаю этого вашего Бодлера. Сдается, там я найду объяснение вашим странным поступкам.
– Я в этом не сомневаюсь!
– А, может, вам лучше вообще не идти в суд?
– Вы тоже считаете, что я чудик? – сердито спросил Раевич. – Что бы я ни сказал, меня все равно не так поймут?
– Вот именно, – вздохнул Журавушкин. – Значит, убила ваша жена?
– Если хотите, я знаю это наверняка.
– Вы что, видели, как она стреляла в Настю?!
– Этого я не скажу даже вам, – почти шепотом произнес Ефим Иванович и даже оглянулся: нет ли кого поблизости?