– Конечно! Это моя работа.
– Вот и постарайтесь, чтобы ей дали как можно меньше и условно.
– Но это невозможно! Речь идет о преднамеренном убийстве!
– Вам денег мало? Если Лёвушка поскупился на гонорар, я могу добавить.
– При чем тут мой гонорар? Есть закон, есть суд.
– Да полно, Аркадий Валентинович! Сейчас все покупается и все продается!
– Это вам Бодлер сказал?
– Именно так.
– Послушайте, Ефим Иванович, вы перепутали вымысел с реальностью. Сейчас как раз такое время, что еще надо поискать тех, кто возьмет взятку. Тем более, когда дело имеет такой громкий общественный резонанс. Меня могут привлечь к уголовной ответственности, если я вздумаю совать следователю деньги. Или судье. К тому же я этого не умею.
– А на кой вы тогда нужны? – сердито спросил Раевич.
– Найти истину, – пожал плечами Журавушкин.
– Я вам уже сказал, что Настю убила моя жена. А тот текст, который я должен озвучить в суде, вы мне напишите. Я его добросовестно выучу, и скажу без запинки. Но за эмоции не отвечаю. Зато мне непременно поверят. Врать я не умею, извините.
– Хорошо. Почему вы решили, что убила Раиса Гавриловна?
– А кто? Кто все время говорил про ружье, которое, коли уж оно висит на стене, обязательно должно выстрелить? Кто говорил, что Настю пора осадить? В конце концов, кто призывал нас к решительным действиям?
– Вас и Ромашова?
– Ну, Лёвушку к таким делам подпрягать бесполезно, – тяжело вздохнул Раевич. – Что он мог сделать?
– Как это что?! – аж подпрыгнул Журавушкин. – Сказать Насте: свадьбы не будет! Раз уж он ее так не хотел, этой свадьбы.
Раевич принялся смеяться. Да что там! Хохотать! У него даже очки от смеха запотели!
– Ох… Насмешили… – сказал Ефим Иванович, сняв очки и вытерев слезы. Потом достал из кармана носовой платок и принялся протирать им стекла. – Лёвушка интеллигент до мозга костей. Он может сколько угодно играть злодеев, но душа у него, как у младенца. Невинно-розовая. Вы видели, какие у него глаза? – Раевич вновь нацепил очки и насмешливо посмотрел на Журавушкина.
– Красивые.
– А цвет?
– Я не женщина, чтобы его разглядывать, – сердито сказал Аркадий Валентинович.
– Приглядитесь на досуге. Уверяю: вас ждет преинтересное открытие. Вообще Лёвушка – это бездна. Интереснейший человек, – оживился вдруг Раевич. – Я знаю, что у него репутация мачо, меж тем Настя им откровенно помыкала. Он совершенно не то, чем кажется.
– А какой он, по-вашему? – с интересом спросил Журавушкин.
– Лёвушка? «Скажи читатель-лжец, мой брат и мой двойник, ты знал чудовище утонченное это?». Ут онченное чудовище, – со смаком повторил Ефим Иванович.