Присоединиться?! Он ведет себя так, будто находится в собственном доме. Правда, Гейбриел всегда считал, что дом принадлежит ему, и в этом-то была вся проблема.
— В середине дня? Нет, спасибо! у меня нет желания напиваться!
Замечание оказалось весьма некстати: ведь тогда, четыре с половиной год назад, именно опьянев от шампанского, Рейчел совершила самую большую ошибку в своей жизни. Но было уже поздно, потеряв присутствие духа, она потеряла и решимость действовать осторожно и постепенно.
Взгляд темных глаз поверх бокала заставил ее сердце болезненно сжаться.
— Я вижу, что ты не слишком рада видеть меня, — пробормотал он обиженным тоном.
Однако Рейчел понимала, что звучащая в его голосе обида, оскорбленное выражение лица были наигранными. И эта откровенная издевка, всколыхнувшая воспоминания, которые она пыталась спрятать от самой себя, лишила ее последних остатков самообладания.
— Совсем не рада! — бросила Рейчел ему в лицо. — Если хочешь знать правду, то лучше бы ты совсем тут не появлялся. Ты должен знать, что тебя не слишком любят…
— Как-никак, но он был моим отцом, — тихо произнес Гейбриел, прервав ее на середине фразы.
На этот раз боль, прозвучавшая в его голосе, была неподдельной. Это подтверждали и печаль во взгляде, и желваки, заигравшие на резко очерченных скулах. Рейчел мгновенно почувствовала укол совести.
— О, Гейб, извини меня! — Она присела рядом с ним на кушетку и сочувственным жестом положила руку на ладонь Гейбриела. — Представляю, как тебе сейчас тяжело.
Какое-то, показавшееся ей бесконечным, мгновение он молча смотрел на Рейчел темными, непроницаемыми глазами. Потом резким движением стряхнул ее руку, грубо отказываясь от сочувствия.
— Неужели? — спросил он с яростью. — Так, значит, ты можешь понять мои чувства?
— Конечно, могу! — Жестокость, с которой ее оттолкнули, обескуражила Рейчел. — Грег значил для меня не меньше. Он был для меня настоящим отцом!
Но Гейбриел уже вскочил на ноги и одним глотком допил то, что осталось в бокале. Внезапно Рейчел поняла, что если не скажет ему сейчас, то не скажет никогда. Мысль о возможных последствиях того, что он узнает обо всем от кого-либо другого, исключала всяческие недомолвки.
— Гейб, я должна кое-что тебе сказать, — с трудом выдавила Рейчел, обращаясь к его широкой и какой-то недружелюбной спине. Но если он повернется, хватит ли у нее сил высказать все в лицо собеседнику? — Это насчет Грега, твоего отца… и моей матери. Они… в пятницу вечером они поженились.