Все расслабились и разомлели. Кроме Пескова. Тот все был недоволен чем-то, сидел хмурый и задумчивый у костра.
— Тихо здесь как, — оглядываясь по сторонам, вздохнула Рита. — Даже страшно. В городе всегда что-то шумит, а тут… Интересно, а звери дикие тут водятся?
Она передернула плечами и придвинулась поближе к костру.
— Самые дикие здесь мы, — рассмеялся Андрис. — Не бойся, Рита!
— Да я и не боюсь. Просто тишина эта… как-то давит. И потом — ведь у нас ни у кого нет оружия.
— А ледоруб?! — напомнил Игорь. И засмеялся тоже.
Песков, услышав этот разговор, откликнулся:
— Нет здесь никаких зверей. Не было, во всяком случае… А тишина — это хорошо. Тишина — наш главный сторож. Чуть что… Ладно, все это глупости. Лучше натяните тенты над палатками — ночью наверняка будет дождь.
* * *
Он оказался прав. Дождевая туча уже сползла с вершины Кальпера. Какое-то время ребята сидели в ней, погруженные в холодную капельную морось, как сидит заварочный чайник внутри ватной бабы, и отсыревали — холодными носами, пупырчатой кожей, продрогшими костями. Ни единого сухого клочка нигде, ни малейшей возможности избежать мокреди.
Такая погода — не разобрать: туман или дождь? Всюду одно и то же: вода. Хлюпает, капает, льется.
Прилипчивая сырость, которую ничем не остановить. Она сочится и смешивается со всем, что попадется. Забираясь слякотными ледяными лапами в спальные мешки, заползая в волосы, проникала, казалось, даже в мозги спящих, порождая самые дикие сны.
Рита проснулась в темноте от холода. Ее спальник лежал с краю и намок от стекающей со склона дождевой воды. Ныла вывихнутая стопа, Рита продрогла.
Андрис с Игорем похрапывали, завернувшись с головой в спальники. Лидочка тонко свистела носом, уткнувшись мужу в плечо. Рита поворочалась, выбивая зубами дробь. Она старалась найти какое-то более удобное положение, чтобы заснуть, но это ей не удалось.
Трясясь от холода и чувствуя, как немеют пальцы ног, она слушала стук дождя по брезентовой крыше палатки. И вдруг в единообразную гамму падающих капель втиснулся другой звук — шорох камней и что-то, похожее на ворчание.
Кто-то или что-то двигалось к лагерю со стороны леса.
Зверь? Волк? Медведь? Рита замерла, затаила дыхание.
«Никаких тут зверей не водится, — убеждала она саму себя. — Просто кто-то из инструкторов проснулся, вышел и ходит там…» Инструкторы спали во второй, маленькой двухместной, палатке.
С какой стати кому-то из них бродить под дождем?
Существо, топтавшееся снаружи, вело себя странно: то приближалось, то удалялось, расхаживало по лагерю, гремело алюминиевой посудой, забытой ребятами возле кострища… Зачем? Неужели все-таки зверь?