Мысль показалась Бируте несправедливой, основанной на поверхностных знаниях. Однако Билл спокойно отстаивал право своего героя думать и говорить так, как ему хочется. Даже если кто-то и сочтёт его мысли и слова ошибочными или невежественными.
Закончил он ту повесть? Нет? Как спросишь?.. Да и какое моё дело? Это Бирута могла бы спросить…
Сейчас, глядя на долговязого Билла, почему-то подумал я: то, что делают в своём творчестве он, или Али, или Розита, что делала в своих рассказах Бирута — не сможет сделать никто другой на свете. Ни здесь, ни на Земле! А то, что делаю я, или Джим, или Омар, или Нат О`Лири — сумеют сделать очень многие. Может и получше нас. И в этом главная разница между творцами и не творцами. Они — штучные произведения природы. Мы — массовая серия. Жаль, редко мы вспоминаем об этом. А многие и вообще не догадываются. Это общая наша беда. И в этом же — главная драма всех творцов. Они всю жизнь окружены глухой стеной такого непонимания и нежелания ценить их время.
… От костра навстречу нам шли люди. Почему-то не пятеро, а шестеро. Женщин, кажется, было три.
Билл и Ши разглядывали в бинокли вход в пещеру. Он интересовал их больше, чем местные аборигены.
— У входа стоят дикари с копьями, — спокойно произнёс Билл. — И даже с луками. В тени скал. Но не двигаются.
— Наверное, охрана, — предположил я. — Члены «пятёрки» у них без охраны далеко не ходят.
— Типично деспотическая организация! — Билл не отрывал глаз от бинокля. — Она всегда охраняет начальство. Наименее ценное, что есть у людей.
— Тут вообще-то и дикие звери встречаются, — заметил я. — Только одного охотника знаю, который гулял без сопровождения.
— Вот это и есть настоящий охотник! — сейчас же отозвался Билл.
Подошли урумту. Женщин на самом деле оказалось три. На шее одной красовались стеклянные бусы. Значит, это и была возлюбленная Вука. Пришла посмотреть на «сынов неба»… Долгий путь проделала! Что ж, любознательность — признак ума… А может, всё проще: Вук побоялся оставлять её в пещерах, чтоб не досталась другому?
Как угадаешь, где истина?
Не красавица она, прямо скажем. Широкий нос, толстенные губы, лоснящаяся кожа, нечёсаные волосы, крошечный низенький лобик. Но глаза умные — пронзительные и откровенно оценивавшие каждого, на кого смотрели. Громадный темнокожий Джим показался этой женщине, вероятно, самым главным. Ибо силы в нём явно было больше, чем в любом другом. По невысокому Чжану её взгляд лишь скользнул, не задерживаясь.
Вук рассматривал нас совсем по-другому. Ему неважно было, кто главный. Для него главным был я. А вот наши внешние различия наверняка его поразили. Он, наверное, думал, что все «сыны неба» — такие же, как я: небритые, седые, высокие, сероглазые. А тут чёрный кудрявый Джим, рыжий длинноволосый и голубоглазый Нат, маленький узкоглазый Чжан, и долговязый коротко стриженый зеленоглазый Билл. Все бритые и очень разные. Будто из разных племён…