Вокруг собрались Фор, Тулю, Виг — и молчали. Я вручал им подарки из сумки. Фору — достойный вождя охотничий нож. Тулю — красивую коробку конфет и красивую пластмассовую посуду. (Научил-таки меня Натан Ренцел!) Вигу — набор мелкого слесарного инструмента — напильники, долота, молоточки. А Тили быстро рисовала — фломастерами на белой бумаге, и плакала от счастья. Лучшего подарка ей, наверное, нельзя было сделать.
Жаль, что так поздно привёз я его! Сколько пролежал он у меня в палатке, этот школьный набор, взятый в Нефти ещё в конце той сумасшедшей ночи, когда искал я по всему Материку исчезнувшую Розиту!.. Всё некогда, некогда, некогда… А привёз бы раньше — и раньше появились бы эти слёзы счастья на глазах осунувшейся девчонки.
Но что же рисует она фломастерами на фоне лихо заштрихованной зелёной травы? Догорающий костёр, чёрные угли, кости коричневые возле них, отрубленную голову — женскую, с очень длинными волосами, красные пятна на зелёной траве и на костях.
— Что ты нарисовала, Тили?
— То, что увидела. Хуры съели наших детей и женщину. Это увидели охотники. Потом туда пошли все.
— Те хуры, у которых ты была?
— Другие. Голые. Волосатые. Всё равно — хуры.
— Когда это было?
— Недавно. Я не считала дней.
— Десять дней назад, — вставил Фор.
Я и не заметил, откуда взял он мыслеприёмник, когда надел на голову…
— Вы их поймали? — спросил я.
— Поймали. Этих или других, не знаю. — Фор отвечал как-то растерянно. — Они все одинаковые. Мы пустили в лес другую женщину с ребёнком. И шли вокруг неё бесшумно. А она кричала, звала ребёнка. Выскочили из кустов три хура. Хотели её убить. Но мы успели убить их. Всех! А сейчас опять три хура бродят вокруг нашего холма. Может, другие, может, убитые вернулись из страны предков. Я запретил женщинам и детям выходить в лес. Но дети не слушаются вождя, убегают. Женщины идут их искать. Опять могут кого-нибудь сожрать…
— Есть такие звери, Фор, овчарки. Они живут вместе с людьми в пещерах. Хорошо знают всех своих. А чужих слышат издалека. Когда ты ещё не слышишь. И поднимают шум. Даже ночью разбудят. Они растут медленно, от разлива до разлива. Но живут долго. И становятся хорошими защитниками. Они любят и слушаются только своих. Лучших защитников сыны неба не знают.
— Где взять таких зверей, Сан?
— Я привезу. Детёнышей, маленьких. Через столько дней, сколько пальцев на десяти руках. Ты их вырастишь. Они будут совсем твои — ласковые, послушные, верные. Это у них в крови.
— И никого у нас не съедят?
— Никого! Рвут они только чужих.
— Привези. Буду ждать. Я всегда жду тебя. Тут всегда твой дом. Ты не забыл?