- Он? Вы считаете, что маршал играет свою персональную партию?
- Сложно сказать. Иногда мне так кажется, а иногда мерещится, что он чья-то марионетка. Он очень интересный человек. Боюсь, что мы вряд ли узнаем когда-либо истину.
- Если это его персональная игра, то чего он хочет?
- Союза между нашими странами. Все что я о нем знаю, говорит только об этом. Даже Ольгу он взял в жены с определенным подтекстом.
- Да, - кивнул Шпеер, - ход с этим браком оказался очень сильным. Никто и не ожидал, что такая мелочь так интересно раскроется. И ведь чем больше официальные власти будут отрицать причастность этой женщины к войне, тем больше солдаты станут ухмыляться и сально шутить.
- Он вообще сделал очень много ходов. Вспомните Испанию и Чехословакию. Не догадываетесь, ради чего маршал влез в эти, в общем-то, довольно сложные и не очень нужные для Москвы кампании? - Улыбнулся Гудериан.
- Контраст? - Чуть помедлив, спросил Гальдер.
- Он самый. - Кивнул Гудериан. Отхлебнул кофе и продолжил. - За довольно короткий промежуток времени отношения Союза и Рейха были подвергнуты встряске в ряде конфликтов, в ходе которых даже у весьма далекого от аналитики простого человека получался вполне однозначный вывод.
- Вместе мы побеждаем, врозь - умываемся кровью, - тихо произнес Шпеер.
- Именно так. Насколько я знаю, наш дорогой друг умудрился даже промышленников заинтересовать. Вспомните ту же Чехословакию. Поначалу они очень благоприятно восприняли вхождение в состав Рейха. Но уже сейчас их оценки куда более кислые. Проблемы с сырьем. Нарастающий перекос в сторону военной продукции. Прогрессирующее недовольство населения. В общем - ничего хорошего. Да и у нас - не лучше. Этот фолькштурм оказался натуральной трагедией для экономики и промышленности Рейха. Вы полагаете, это осталось не отмечено? А ведь в период тесного сотрудничества с Союзом имелись совсем другие прогрессии. Так что - игра от контраста проведена очень грамотно.
- Сейчас бы сесть за стол переговоров, а не к наступлению готовиться, - с мрачным видом произнес Альберт. - Этот неугомонный маньяк совершенно из ума выжил. Ведь есть же точки соприкосновения.
- Для него нет, - покачал головой Гальдер. - Рейх если и сможет договориться с Союзом, то только без его участия. Ну и, разумеется, без НСДАП. Боюсь, что русские захотят призвать к ответу военных преступников и их пособников, как это уже было в Польше. Поэтому и не идет. Для него только два пути - или победить в этой войне, или погибнуть.
- Не только для него.
- Безусловно, - согласился Гальдер.