Арк не стал изображать из себя знатного господина, помог гребцам со сбором хвороста и розжигом костра. Когда огонек запылал на корявых сыроватых сучьях, он устроился рядом. К его удивлению, гребцы не торопились. Мылись, ловили рыбу, из мелочи варили уху, а крупную рыбу пытались закоптить. Кормчий не принимал участия в общем действе, сидел, прислонившись к стволу огромной ивы и внимательно посматривал вокруг. Арк вдруг понял, что особенно зорко он следит как раз за ним, своим пассажиром. В душу закралось нехорошее предчувствие: а что если Дирн и сам разбойник?
В этот самый миг его связь с Асей вдруг резко дернулась и к нему пришел целых ворох ее чувств: ужас, непонимание, удивление, и наконец холодная ярость. Она в ловушке! Барон оказался лживым коварным гадом. Ну надо же! С момента возвращения Арк все время думает, что поступает правильно, но все время делает ошибки. Какое решение принять? Вернуться в замок Ферсинел? Но как? Он потянулся к Асе и передал ей свои сомнения. В ответ получил недовольство.
Затем пришла волна, призванная его успокоить. Ничего непоправимого не случилось. Она справится. А ему бы следовало поторопиться.
Поторопиться? Да, он поторопится. До сих пор Арк избегал пользоваться магией, но теперь не время шифроваться. Надо строить портал к Морону. Срочно! Прямо сейчас!
Дирн, который вовсе не был разбойником, но заподозрил, что его пассажир не тот, за кого себя выдает, рот раскрыл. Господин барон Спино Сартагиер вдруг растаял в воздухе.
***
Я бы еще долго играла с Роджером в светскую беседу, но терпение нашего хозяина оказалось не беспредельным: минут через двадцать она меня грубо перебил и велел убираться в сою комнату. Теперь, когда его секрет раскрылся, ему больше не было нужды изображать гостеприимство. Спасибо хоть в темницу не запихнул. Хотя, если он маг, должен понимать, что со мной это бесполезно. Выберусь, да еще и крови попорчу. Меня интересовало, что он собирается сказать Миритону, все это время молча маячившему у меня за спиной, и этому забавному парню Роджеру, когда я уйду. Переходя через порог я дотронулась до дверного косяка и оставила на нем любимое заклинание “длинных ушей”. Если последит и заметит, так тому и быть, а вот если внимания не обратит… Я могу разжиться полезными сведениями.
Не обратил. Вместо того, чтобы внимательно осмотреть место действия, Ортон с места в карьер налетел на Миритона. Зачем тот сунулся мне на глаза раньше, чем ему разрешили? Я не поверила своим ушам: старый маг начал жалко оправдываться. Не знаю, поверил ли ему барон, но с моей точки зрения все это звучало жалко и неубедительно. Я помнила архимага великолепным, уверенным в себе, властным и полным сил, поэтому, несмотря на все, чем он мне повредил, не могла принять его новую ипостась. Жалкий старый присужник того, чья сила и рядом не лежала с мощью того, прежнего Миритона... Этого не принимало сознание, этого не допускала душа. Но я отвлеклась, а тем временем в разговор вступил бог смерти. Роджер довольно насмешливо спросил у Ортона, что он намеревается делать с очаровательной богиней. Тот ответил довольно резко, что богиня любви не такое бесполезное создание как бог смерти: ее энергией можно пользоваться. Теперь, когда я в его руках, барон Ферсинел осуществит свою заветную мечту: найдет и отвоюет исконный мир своих предков аронайцев.