Вождь очень заинтересовался новой факторией франков. Подробно расспросил о ней. Чудинец рассказал то, что сам видел.
За время беседы дважды опустошались чары со сладкой брагой, которые им подносились по знаку вождя. Вождь вскользь извинился перед шаманом за скудное угощение, объяснив это тем, что пока не время для пира. Кудыма с пониманием покивал головой. Вождь вежливо предложил ватаге принять участие во взятии городка остяков. А иначе зачем они сюда пришли?
Всё это время кулайский шаман сидел неподвижно и молчал, прикрыв глаза. Кудыма чувствовал, как кулаец пытается осторожно пробиться в его сознание, разгадать тайные мысли и желания. Вне всякого сомнения, как шаман он был очень сильный. Пожалуй, даже не уступал чудинскому. А может быть, и превосходил его. Однако после известных событий Кудыма стал не просто шаманом. Только вот кем он стал, он и сам пока не знал ещё. Знал лишь, что что-то в нём необратимо менялось. И эти потуги кулайца вызывали у него теперь только внутреннюю улыбку. Вот Кудыма в тонких сферах и показал эту улыбку кулайскому шаману, затем превратив её в страшный волчий оскал. Кулаец в ужасе отпрянул и затаился, хотя внешне на его лице ничто не отразилось, лишь на очень короткое мгновение широко раскрылись узкие глазки, в которых промелькнул откровенный страх. И снова шаман застыл, подобно каменному изваянию. Всё-таки, выдержки этому человеку было не занимать.
Кудыма обратился к вождю кулайцев:
– Сейчас, после долгого отсутствия и нагруженные богатой добычей, мы возвращаемся домой. Нам необходим проводник, дабы быстрее попасть в Пермь Великую. Никто, лучше остяков, эти места не знает. Мы шли к остякам с миром, а не войной. Но встретили у городка ваш воинский отряд. Если я правильно понял, ваша разведка донесла, что в данный городок к князю Йолгызы приходил месяц назад караван из Хорезма. Сами остяки ждали его, поэтому ныне не участвовали на Больших Торгах. Сбыли всю меховую рухлядь, выменянный у юкагиров на железо рыбий зуб здесь. Получили хороший куш. Теперь у них знатные мечи и сабли, дорогие ковры, пряности, золотые и серебряные монеты. Без сомнения несколько меньше, чем остяки могли получить за свой товар в Городище, зато с перевозом не пришлось маяться. Так?
– Так, – кулаец теперь с плохо скрываемым раздражением смотрел в разноцветные глаза чудинца. Кулайский шаман упорно продолжал хранить каменное молчание. Вождь перевёл свой взгляд с Кудымы на него, злобно спросил по-кулайски:
– Ну, чего ты молчишь, как язык проглотил?
– Помнишь, вождь, не далее как вчера я говорил тебе о пропаже душ? Думаю, это связано с этим шаманом. Проклято это место. Надо сниматься и немедленно уходить отсюда. Я заглянул в тонкие сферы этого существа. Это не человек. Или уже не человек. Давай, не будем испытывать судьбу, пока она нас не стала испытывать. Уйдём домой. Или найдём другой городок или деревню для набега.