Чико метнулся в сторону и отправил тугую струю пламени в толпу вооруженных дампов, сбегавших на платформу по древним замершим эскалаторам. Все подземное пространство огласилось воплями, по станции заметались пылающие факелы. Можно бы пожалеть несчастных – но они настолько упорно искали боли и смерти, что трудно было отказать им в этой небольшой услуге. Чико же никогда не жалел огня для тех, кто угрожал его жизни и жизни его друзей.
– Чико… – слабо позвал Книжник. – Куда ты?
Он дернулся, пытаясь вырваться из тугих пут – и вдруг те ослабли и осыпались. От неожиданности семинарист упал на каменный пол, рядом рухнул металлический столб. Взгляд отметил: металл перерублен наискось одним ударом, как будто и не металл это вовсе, а кусок конской колбасы.
– Зиг?
Парень обернулся, опершись на локоть. Зигфрид был рядом. Встав на одно колено, воин пристально всмотрелся в лицо друга и спросил коротко:
– Жив?
– Не уверен…
– Вест рассмеялся:
– Вот в этом ты весь – «не уверен». Руки-ноги целы? Целы. Остальное приложится.
– Но откуда ты здесь? Ты же ушел со своими… Ты же собирался уводить вестов из города!
– А я передумал. Неужто ты думал, я тебя одного брошу?
Книжник потер лоб: столько всего произошло без участия веста, что даже трудно возразить. Как-никак ни на Железном Кладбище, ни в крепости Ззаргов Зига с ним не было. Правда, от лютой смерти в лапах дампов все равно его спас вест. Вот тут-то точно не поспоришь.
– Как ты узнал, что я здесь?
– Да девчонка, Молния, направила.
– Она жива? – обрадовался Книжник.
– А что ей сделается, – равнодушно отозвался Зигфрид. – Ну и затеял ты, братец, с этими био. Возни много, толку мало. Я же говорил – ничего не выйдет.
– Я хотя бы попробовал что-то сделать! – огрызнулся Книжник. Вдруг поежился, вспоминая. Вздрогнул. – А Хельга? Где она?
– Да здесь она, с нами, – успокоил его Зигфрид. – Мы ж так до Кремля и не дошли – Чико встретили. А следом – Молнию. Я ее послушал и понял: выручать тебя надо, пока не поздно. И, как видишь, оказался прав.
– Да с чего ты это взял? А вдруг у меня все получилось бы?
– Не получилось бы, – ухмыльнулся Зигфрид, пряча меч в ножны.
– Почему это? – напрягся Книжник. – Чем я хуже тебя?
Это было непривычное и очень неприятное ощущение – он снова ощутил злость на друга. Даже несмотря на то, что тот только что спас ему жизнь. Поймав себя на этом чувстве, семинарист испытал отвращение к самому себе. Неужто у него настолько разрослось самолюбие, гордыня какая-то? Однако почему Зиг считает его ни к чему не годным мальчишкой? Зигфрид, похоже, заметил на лице друга всю эту гамму эмоций, сказал примирительно: