Интересно только – как выглядит этот поезд без воздействия Поля? К черту эти мысли – любопытство, вот на чем полегло уже множество легкомысленных людей, и еще больше поляжет.
– Назад! – тихо приказал Зигфрид.
Все послушно попятились – кроме Молнии, которая куда-то исчезла. Оставалось надеяться, что ее невероятное чутье не подведет и в этот раз и девочка не попадется в коварную ловушку.
– Отходим вдоль состава, – сказал Зигфрид. – Огибаем электровоз – и за мной, на ту сторону. Там попытаемся перелезть через руины…
Этому плану не суждено было сбыться. Хельга тихо вскрикнула, указывая туда, где в свете луны появились темные силуэты. Стремительные, легкие, тощие.
– Дампы! – сдавленно произнес Книжник.
Зигфрид потянулся к рукояти меча за спиной, но, быстро оглядевшись, убрал руку.
Темных фигур было слишком много. Они окружали, неспешно приближались, прижимая путников к призрачному поезду. Дампы не торопились, словно заранее все просчитали, не сомневаясь в исходе этой встречи. А исход мог быть только один.
Смерть. Дампы не знают жалости, им неведомы страх и желание жить. Они не видят разницы между болью и наслаждением. Пожираемые заживо страшной болезнью, они живут стремительно и яростно, стремясь только к одному – побольше убить, сожрать, насладиться своим кратким существованием и обратиться в гниющий, распадающийся прах.
Арбалет сам впрыгнул в руки Книжника. Рядом вскинула трофейный пистолет Хельга. И возникла, словно ниоткуда, Молния с двумя короткими острыми клинками. Воспитанная дампами, девочка ненавидела их больше прочих. Ведь они убили ее родителей и сделали из нее самой безжалостную убийцу.
Только Зигфрид почему-то медлил, не спеша браться за меч.
Дампам надоело ждать, и они бросились в атаку. Первой открыла огонь Хельга. Три гулких выстрела из уродливого оружия шамов – и два тощих тела, замотанных в ветхое тряпье, дернувшись, повалились навзничь. Третья пуля с непривычки прошла мимо, но, пока девушка перезаряжала оружие, в дело включился Книжник. Короткими очередями, по паре болтов в каждой, он уложил двоих нападавших – тех, что приблизились на опасное расстояние с алебардой и топором в руках. Враг не замедлил с ответом: с упругим звоном в металл вагона прямо над головой Книжника врезался арбалетный болт.
И у семинариста словно лампочка в голове зажглась: врагов же в разы больше! Их всех перебьют, трупами завалят!
– Зиг! – заорал Книжник. – Ну что же ты – стреляй!
Зигфрид и не думал этого делать.
– Давай внутрь! – рявкнул он, и Книжник не сразу понял, что вест имеет в виду.