— Дело не в этом. А в…
…Смятение, в котором пребывал Майкрофт, когда к нему пришел Борегар, явно свидетельствовало о заключительном акте пьесы. На этой встрече он один представлял тайный совет.
Председатель играл со скальпелем.
— Знаменитый Серебряный Нож, — задумчиво произнес он, пробуя лезвие большим пальцем. — Такой острый!
Он положил инструмент и вздохнул настолько глубоко, что его щеки задрожали. Майкрофт потерял часть своего чудовищного веса, кожа на нем висела, но глаза по-прежнему остались зоркими.
— Вас пригласят во дворец. Окажите почтение нашему другу, находящемуся на службе у королевы. Не удивляйтесь ему. Он — самый деликатный из наших товарищей. Даже слишком деликатный, по правде говоря.
— Я слышал, его очень высоко оценивали.
— Он ходил в фаворитах покойной принцессы Александры. Бедная Алекс. — Майкрофт сложил ладони горкой и водрузил на них свои подбородки. — Мы многого требуем от людей. В нашем проклятом деле так мало драгоценной публичной славы, но и его надо делать.
Борегар взглянула на сияющий нож.
— Приходится совершать жертвы.
Чарльз вспомнил о Мэри Джейн Келли. И о других — от некоторых остались лишь имена в газетах и застывшие лица: Сьюард, Джейго, Годалминг, Костаки, Маккензи, фон Клатка.
— Мы бы все сделали то, о чем просим вас, — настаивал Майкрофт.
Чарльз знал, что это правда.
— Только нас не так много осталось.
Сэр Мандевиль Мессерви ожидал казни по обвинению в государственной измене вместе с другими знаменитыми людьми империи: драматургом Гилбертом, финансовым колоссом Уилкоксом, известной реформаторшей Беатрис Поттер, радикальным редактором Генри Лабушером.
— Председатель, одна вещь ставит меня в тупик до сих пор. Почему я? Что я сделал такого, чего не смог бы Дравот? Вы позволили мне пробежать сквозь лабиринт, но он там был с самого начала. Он мог решить дело и приписать все заслуги себе.
Майкрофт покачал головой.
— Дравот — хороший человек, Борегар. Мы не хотели отягчать вас знаниями о его участии в наших планах, чтобы вы не вмешались…
Борегар проглотил пилюлю, не подавившись.
— Но Дравот — не вы. Он — не джентльмен. Не важно, что бы он ни совершил, его бы никогда, никогда не пригласили в присутствие королевских особ.
Наконец Борегар понял…
…Выгравированное приглашение доставила ей лично в руки пара Карпатских гвардейцев при полном параде: Мартин Куда, который притворялся, что не помнит ее, и не поднимал головы, и Руперт из Хентцау, отпрыск руританской крови, чья деланая сардоническая улыбка то и дело превращалась в жестокую ухмылку. Как более или менее постоянный действующий директор Тойнби-Холла, Женевьева была занята больше обычного, но вызов к королеве не оставляют без внимания. Скорее всего, ее похвалят за участие в окончании карьеры Джека-Потрошителя. Заслуги отметят тайно, не вынося на публику, но все же отметят.