— С леди мы знакомы, — произнес он на удивительно чистом английском. — Мы встречались в доме графини Долинген в Граце, несколько сотен лет назад.[29]
Женевьева хорошо это помнила. Графиня, отличавшаяся замогильным снобизмом, собрала у себя представителей того, что она называла аристократией не-мертвых. Приехали Карнштейны из Штирии, бледные и неинтересные, несколько собратьев Влада Цепеша из Трансильвании, княгиня Вайда, графиня Батори, граф Йорга, граф фон Кролок. А также Сен-Жермен из Франции, Виллануэва из Испании и Дюваль из Мексики. На том собрании Влад Цепеш выглядел дурно воспитанным выскочкой, и на предложение начать вампирский крестовый поход под его стягом и покорить ничтожное человечество никто не обратил внимания. С той поры Женевьева изо всех сил сторонилась других вампиров.
— Ты хорошо послужил нам, англичанин, — продолжил принц-консорт, и похвала его прозвучала как угроза.
Борегар шагнул вперед.
— У меня подарок вам, Ваши Величества, — сказал он, — сувенир о нашем подвиге в Ист-Энде.
В глазах Дракулы появилась мещанская жадность подлинного варвара. Несмотря на благородные титулы, всего поколение отделяло его от изуверов-горцев, коими являлись предки Цепеша. Принц не любил ничего больше красивых вещей. Ярких, сверкающих игрушек.
Борегар вынул полотняный сверток из внутреннего кармана и развернул его.
Серебряный скальпель.
В тронном зале все смолкли. Пировавшие в сумраке вампиры, шумно сосавшие кровь юношей и девушек. Карпатцы, ворчавшие друг с другом на своем примитивном наречии. Воцарилась полная тишина.
Дракула сперва наморщил лоб в ярости, но вдруг презрение и веселье превратили его лицо в широкоротую маску.
Борегар держал серебряный скальпель доктора Сьюарда. Он забрал его той ночью у Женевьевы. В качестве улики, как она думала.
— Ты хочешь сразиться со мной этой крошечной иглой, англичанин?
— Это подарок, — ответил Чарльз. — Но не для вас…
Женевьева в нерешительности отошла. Карпатцы оторвались от своих развлечений и встали полукругом с одной стороны. Между троном и Борегаром никого не было, но если бы он сделал хотя бы движение в сторону Дракулы, между ними образовалась бы стена прочной кости и вампирской плоти.
— …а для моей королевы, — закончил Чарльз — и бросил нож.
Женевьева увидела, как серебро отразилось в глазах Влада Цепеша, подобно страху, охватывающему ребенка во тьме. Виктория выхватила скальпель из воздуха…
Все делалось ради вот этого момента, ради того, чтобы Чарльз попал пред высочайшие очи, отдав единственный долг. Женевьева, все еще ощущая во рту вкус Борегара, поняла.