Меррик представил их собравшимся, нёбо его явно пострадало, пока он произносил имена Борегара и Дьёдонне. Кто-то отпустил резкое замечание, и взрывы грубого смеха пробились сквозь гомон, но сразу оборвались, стоило шевельнуться руке величиной с окорок.
Влад Цепеш сидел на троне, массивный, словно памятник, сквозь морщинистую серую кожу неимоверно раздутого лица проступал густой багрянец. Усы, слипшиеся от свежей крови, свисали на грудь, а покрытый черной щетиной подбородок усеивали красные потеки, оставшиеся с последнего кормления. Черный бархатный плащ, оборванный по краям, с горностаевым воротником, висел на плечах Дракулы крыльями гигантской летучей мыши. Кроме плаща на нем ничего не было; его тело покрывала густая спутанная шерсть, кровь запеклась на груди и руках. Бледное мужское достоинство лежало змеиными кольцами на коленях вампира, красное на конце, словно язык гадюки. Тело принца набрякло кровью, вены толщиной с веревку пульсировали на шее и руках.
Борегара в высочайшем присутствии начала колотить дрожь, волны запаха били, подобно ударам. Женевьева взяла его под руку и оглядела зал.
— Я не мог себе представить… — пробормотал он. — Не мог…
«Теплая» девушка пробежала через зал, ее преследовал один из карпатцев в изодранном мундире. Он сбил ее с ног, ударив наотмашь медвежьей лапой, и принялся терзать ее спину трехсуставчатыми челюстями, не только высасывая кровь, но и заглатывая куски мяса.
Принц-консорт улыбнулся.
Королева стояла на коленях перед троном, вокруг ее шеи красовался шипастый ошейник, массивная цепь вела от него к браслету, свободно висевшему на запястье Дракулы. Из одежды на Виктории остались только ночная рубашка и чулки, каштановые волосы были распущены, лицо заливала кровь. Наверное, никто не смог бы узнать в этой униженной женщине ту пухлую старушку, которой она некогда была. Женевьева надеялась, что монархиня сошла с ума, но боялась, что та прекрасно осознаёт все происходящее с ней. Виктория отвернулась, не желая смотреть на трапезу карпатца.
— Ваши Величества, — сказал Чарльз, склонив голову.
Чудовищный взрыв смеха, больше похожего на пускание газов, раздался из зазубренной, клыкастой пасти Дракулы. Смрад его дыхания заполнил комнату. Словно все вокруг умерло и сгнило.
Изящно одетый юноша-вампир, из-под воротника которого вырывался целый взрыв кружев, объяснил принцу-консорту, что за гости перед ним. Женевьева узнала премьер-министра лорда Ратвена.
— Это герои Уайтчепела, — доложил англичанин, платок порхал перед его ртом и носом.
Принц-консорт свирепо усмехнулся, причем его глаза загорелись алым, как две топки, а усы заскрипели, словно кожаные ремни.