— Хозяин, — завопил он, — я искупаю…
Поток тел толкал его вперед. Он должен был умереть, но безумие сохраняет жизнь людям даже с самыми страшными ранами, хотя бы на период приступа. Это он выпустил больных. Сумасшедший рухнул на колени, и его затоптали бешеные сокамерники. Бауэр ударил ногой по его уже сломанному позвоночнику, наконец прикончив несчастного. Где-то в здании разгорался пожар. Слышались ужасные крики, то ли неистовствующих пациентов, то ли персонала, принявшего на себя тяжесть их ярости.
Я повернулся к Арту, но тот исчез. С тех пор я его больше не видел. Здоровой рукой обхватив Ван Хелсинга, я стал отступать от толпы. Граф, закончив дела с Миной, появился из комнаты Харкеров и успокоил пациентов одним взглядом, так же как волков и других диких созданий.
Я вцепился в профессора, ведя его к черной лестнице, по которой, наверное, сбежал Арт. Ван Хелсинг сопротивлялся, все еще бормоча что-то о святых и не-мертвых пиявках. Другой бы его уже бросил, но мною двигала сила, пришедшая, увы, слишком поздно. Из-за меня Люси убили дважды, Куинси и Харкер погибли, а Мина стала рабой графа. Даже Ренфилд оказался на моей совести; я должен был заботиться о нем, а вместо этого ставил на несчастном опыты, как он — на пауках и жуках. Я не мог оторваться от Ван Хелсинга, словно тот был моим спасением, словно, вырвав его отсюда, я мог получить прощение за других.
Мина стояла рядом с графом, уже в агонии обращения. Процесс, как я понимаю, разнится по времени инкубации. С миссис Харкер все произошло очень быстро. Трудно было признать в этой «новорожденной» распутнице в изорванной ночной сорочке, уже не скрывавшей чувственной белизны тела, чопорную и практичную учительницу нижней прослойки среднего класса, которую я встретил всего лишь день или два назад.
От неожиданного шока я почувствовал прилив сил и успокоил профессора. Тот обмяк, и я вытащил его на лестницу. Торопился, думал, нас станут преследовать, но тогда меня и Ван Хелсинга не тронули. Арт, похоже, взял лошадь из конюшни и забыл закрыть за собой дверь, несколько животных бродили по газону. Огонь уже прорывался сквозь нижние окна лечебницы. В воздухе чувствовался запах дыма. Словно спасающиеся бегством безумцы, мы рванули к лесу, обогнув потертую временем черную громаду аббатства Карфакс. Нас разбили полностью и бесповоротно. Вся страна лежала перед графом Дракулой, готовая отворить кровь.
Днями и ночами мы прятались в лесу. Ван Хелсинг потерял рассудок, моя рука превратилась в опухшую булаву боли. Мы нашли лощинку, защищенную от стихий, и сидели там, вздрагивая от любого звука, даже при свете солнца боясь куда-то идти. Вскоре нас охватил голод. В какой-то момент профессор начал есть землю. Во сне меня преследовали видения о Люси.