– Гипотетически?
Я выжимаю улыбку и говорю: разумеется.
Она прижимает ладонь к зеркальной дверце. На зеркале остается глубокая царапина в виде стрелки направо. Она идет дальше, но медленно, ведя рукой по буфетам, трюмо и комодам, по навощенному дереву, по полировке – идет, разрушая все, к чему прикасается.
Она говорит:
– А вы никогда не задавались вопросом, откуда оно вообще появилось, это стихотворение?
Африканский фольклор, говорю я, стараясь не отставать от нее ни на шаг.
– Я говорю про книгу. Книгу заклинаний. – Она идет мимо бюро и сервантов, мимо кресел Farthingale. Она говорит: – «Книгу теней», как ее называют ведьмы. У каждой колдуньи она своя.
«Стихи и потешки со всего света» вышли одиннадцать лет назад, говорю я. Я кое-что разузнал. Тираж был совсем небольшой – пятьсот экземпляров. Издатель, «KinderHaus Press», вскорости обанкротился, и права на переиздание и печатные формы с набором перешли к некоему человеку, который купил их вместе со всей остальной обстановкой, когда покупал дом автора-составителя, который скоропостижно скончался – безо всякой видимой причины – три года назад. Я не знаю, как сейчас обстоит дело с правами. Может, со смертью автора-составителя они переходят во всеобщее пользование. Я так и не выяснил, кому они принадлежат сейчас.
Элен Гувер Бойль замирает на месте, ладонь с бриллиантом останавливается точно посередине широкого зеркала. Она говорит:
– Права сейчас у меня. Я знаю, каким будет следующий вопрос, поэтому отвечаю сразу. Я их купила три года назад. Мне удалось разыскать триста из первоначальных пятисот экземпляров, и я все их сожгла.
Она говорит:
– Но это не самое главное.
Я соглашаюсь с ней. Да. Самое главное – разыскать оставшиеся экземпляры и остановить эту чуму. Принять срочные меры по борьбе со стихийным бедствием. Самое главное – найти способ, как забыть песню самим. Может быть, Мона Саббат и ее компания нам в этом помогут.
– Господи, – говорит Элен, – только, пожалуйста, не говорите, что вы собираетесь посетить это шаманское сборище. – Она говорит: – Вы, как я понимаю, наводили справки о составителе? И что удалось узнать?
Его звали Бэзил Франки, и человек он был вполне заурядный. Он собирал старые литературные произведения, которые давно не переиздавались или не издавались вообще и на которые ни у кого не было авторских прав, и составлял антологии. Средневековые сонеты, непристойные лимерики, детские стишки. Кое-что он брал из старых букинистических книг. Кое-что – из Интернета. Он был не особо разборчив. Все, что можно было добыть бесплатно, он включал в свои сборники.