– А маленьких обижать хорошо?!
– Тебя, что ли? – Дубравин показал на красное пятно у него под глазом, которое постепенно превращалось в роскошный, цвета недозревшей сливы синяк.
Мальчишка хмыкнул:
– Попробовал он бы меня, куркуль, – и кивнул в сторону второго: – У Петьки раков хотел отобрать. Вон тех! Ой, раки! Раки! Лови!
Бросившись животом на песок, он пытался схватить шустрого усача, пятившегося в воду. Но тот уже плюхнулся в набежавшую на песчаный берег волну. И ушел.
– Ну вот, сбежал, – сидя на песке, безнадежно махнул рукой мальчик. У стоящего рядом Петьки на глаза навернулись слезы, он смущенно стряхнул их запястьем.
– Вы что, на корытах? – спросила Галинка и кивнула на их металлические суда, рядком стоящие у берега.
– А, все теперь стиралки покупают. Нам корыта дают, – ответил большеглазый, потирая цыпки на коленях.
Третий – белобрысый четырехлетний карапуз, не принимавший до сих пор участия в разговоре, – хитро улыбнулся щербатым ртом:
– А вы, дяденька, на плоту плыли?
– Плавает, знаешь, что? – Шурка хотел сказать покрепче, но вовремя спохватился: рядом была Озерова. – Моряки ходят!
Ему было интересно и весело с этими мальчишками, так похожими на него самого в детстве. И очень хотелось, чтобы Галка тоже чувствовала это.
– А издалека идете? – поправился карапуз.
– От истока!
– А мы от фелмы. Лаков ловим.
– А что за ферма? На берегу стоит? – наугад спросила Галинка. Она в отряде отвечала за сбор данных по экологическому состоянию местности. Поэтому искала источники загрязнения и рисовала их на карте.
– Она самая, – за всех сказал большеротый. – Возле нее теперь и не искупаешься. Там свиньи всю воду погрязнили.
Из-за бугра вылезла длинноногая, в коротком цветном платье девчонка с косичками. Увидела чужих, не подошла. Позвала издалека:
– Костя, иди домой. Мамка зовет!
– Отстань! Повалиха! – ответил карапуз и отвернулся к воде.
– Это ты у него научился так разговаривать с сестрой, у хулигана Сережки? – показала она пальцем на черноглазого.
В ответ обиженный в лучших чувствах Сережка выпалил:
– Ты не повариха, а бабка Бабариха…
Все улыбнулись, до того он смешно это произнес.
– Вот я мамке расскажу! Попадет тебе, – игнорируя всех, вновь обратилась к брату девчонка и, уходя, совсем по-взрослому погрозила пальцем.
– Ушла! Жаловаться! – задумчиво почесал в затылке Серега. – Попадет тебе, Костя.
– Да, елунда! – ответил тот и повернулся к Шурке: – А у вас, дяденька, лемень солдатский есть?
– Нет. А зачем тебе?
– Жаль. А плотив Змея Голыныча! Вы, дяденька, Змея Голыныча боитесь?
Шурка пожал плечами: