Жалели китайца. Некоторые предполагали, что, может быть, он болел какой-нибудь другой болезнью, а не сифилисом. Насчет Викмонда решили, что он очень сообразительный парень, хотя и мошенник первой статьи: влез капитану в одно ухо, а вылез — в другое, а тот, губошлеп, не заметил этого. Приводили примеры, когда шпионы действовали с другой воюющей стороны — французские, английские, итальянские.
А на носу шлюпки некоторые тихонько мечтали вслух:
— Только бы добраться до аргентинского консула. Будем с деньгами.
Карнер, улыбаясь, спросил:
— У тебя, Гимбо, на сколько пропало вещей?
Старый рулевой поднял голову и с самым серьезным видом начал перечислять:
— А вот считай: два кожаных чемодана, летнее пальто, драповое осеннее пальто, два новеньких костюма, сшитых по заказу в Нью-Йорке, две пары ботинок, белья и всякой мелочи — пропасть. Одним словом, в сто долларов не уложишь.
Машинист Пеко заявил:
— А у меня, кроме всего, пропали еще часы золотые.
Лутатини слушал и удивлялся, как фантазировали голодранцы.
— А у вас, сеньор Лутатини, что погибло на корабле?
— Ничего, кроме ненужной рвани, — ответил он, насупившись.
Все посмотрели на него недружелюбно.
— Неверно. Все знают, что вы явились на борт в новом костюме. И как будто чемоданы у вас были. А если у вас с испуга память не работает, то лучше всего молчать вам у консула. Мы за вас скажем.
К Лутатини обратился Карнер:
— Да вы что, дорогой друг, голову повесили?
— Тоскливо что-то.
— Кончился ваш контракт!
— Как? — спохватился Лутатини.
— Мокнет вместе с судном на дне океана.
— Значит, я свободен от обязательств?
— Свободен, как чайка, только крыльев нет.
Это обрадовало Лутатини, но тут же он почувствовал свое ничтожество. Какая-то сила бросала и крутила его, как ветер бросает и крутит клочок бумаги. Ему было бы противно сидеть рядом со шпионом, а он целовал его. Он думал, что участвует в посылке телеграммы на родину, а на самом деле помогал радисту совершить предательство. Он ждал отрадного ответа из Буэнос-Айреса, а тут вышло столкновение с боцманом. Он хотел убить боцмана, а его самого чуть не убили из револьвера. Капитан заступился за него, но тут же разразился гневом и вместо ожидаемой каюты хотел засадить его в твиндек к китайцу. А когда этот жестокий приговор должны были привести в исполнение, явилась субмарина, которая спасла его. Субмарина угрожала ему смертью, а вышло так, что он не только остался жив, но и освободился от проклятого контракта. Юридически стал свободным человеком, а фактически попал в другой плен — в плен этих бесконечных вод, позолоченных вечерним солнцем.