У них было всего лишь с дюжину встреч, но каждая минута крепко запечатлелась в его памяти. Сколько раз твердил он себе, что она изменилась, что даже если он считал, что знал девушку, то не знает женщину, но все равно не мог заставить себя поверить в это. Все то, во что он влюбился – ее открытость, ее непосредственность, жажда счастья, душевная сила и страсть, – никуда ведь не делось.
Но она больше не его, и он не может любить ее.
Магнус оттеснил благородного рыцаря в неумолимой атаке, вкладывая весь свой гнев и отчаяние в каждый удар мечом.
Хотя сэр Нейл был одним из лучших рыцарей Брюса, сегодня ему приходилось попотеть, чтоб оказаться не хуже Магнуса.
Когда Магнус нанес один особенно свирепый удар, сэр Нейл уткнул оружие острием в землю.
– Проклятье, Маккей. Полегче. Я на твоей стороне.
Магнус тоже опустил меч. Тяжелое дыхание и боль в плече сказали ему, что он размялся на славу.
О небо, как же здорово!
Он улыбнулся.
– Ты совсем размяк от этого мира, старик. Может, мне найти тебе англичанина, чтоб как следует попрактиковаться?
– Черт побери, я покажу тебе «размяк». – Рыцарь атаковал, почти очистив голову Магнуса от нежелательных размышлений.
До тех пор, пока предмет этих размышлений не появился в поле его зрения, отвлекая его настолько, чтобы получить удар по руке – по больной руке.
Он выругался, когда меч плашмя со всей силой опустился на его незащищенное плечо, выбив у него из руки оружие.
Кэмпбелл смотрел ошарашенно. Не часто Магнус предоставлял такую удобную возможность своему оппоненту, и подобный промах удивил его.
– Иисусе! Прости. Я ушиб тебе плечо?
Поскольку Магнус схватился за проклятое плечо, то едва ли мог это отрицать.
– Просто дай мне минуту, – выдавил он, злой на себя.
Но стало только хуже. Хелен подбежала к нему и положила ладонь ему на руку, взбудоражив все нервы, которые он так старательно пытался успокоить.
– Ох, Магнус, что с тобой? Твоя рука…
– Моя рука в порядке, – солгал он, ибо рука жгла так же адски, как и гордость. – Чего тебе?
Кэмпбелл отошел, но Магнус чувствовал, что тот наблюдает с беззастенчивым интересом.
– Я не хотела помешать.
Щеки ее вспыхнули, когда он ничего не сказал, продолжая сверлить недовольным взглядом. Она выглядела свежей и солнечной, как теплый летний день. С ее светлой кожей, голубыми глазами и темно-рыжими волосами желтый не должен был смотреться на ней так хорошо. Но желтый оттенок подчеркивал теплый цвет лица и наводил на мысль о хлебе только что из печи, в который не терпится вонзить зубы.
Что же ему делать?
Он, видно, зарычал. Она отступила на шаг, неуверенно оглядывая его.