Прошло три дня после того, как молодой король сразился с одной из стражниц королевы. В светлеющем небе зажглись первые хрусталики звезд. Там, в немыслимой вышине, рождался новый закат – слепящая каемка солнечного диска уже почти скрылась за черными громадами гор, расплавленное золото заливало их заснеженные вершины, но здесь, внизу, мир был уже во власти ночных туманов – сер и мертвенно холоден.
Дана сидела в своем шатре и не могла сдержать слез. Все перед ее глазами плыло в кроваво-красном тумане. Она до сих пор не могла понять, как же умудрилась проиграть бой этому напыщенному выскочке! Мужчине! Она была уверена, что никогда, ни один мужчина не станет для нее королем, не сможет победить ее, а здесь… Да, Дана никогда не видела мужчин воинов «в деле» до сегодняшнего дня, но слышала красноречивые рассказы в деревнях, видела людей, покалеченных Эйданом лично.
Полог шатра отодвинулся.
Девушка обернулась.
Эйдан вошел, не дожидаясь ее приглашения, ибо властителю всех земель приглашения попросту были не нужны. Он мрачно посмотрел на Дану, одетую в тонкое льняное платье, и замер.
– Уходи! – выпалила дикарка. – Я не желаю тебя видеть!
– Здесь не ты решаешь, а я! – отметил король, проходя в шатер и садясь на кровать.
Дана хотела сказать, что он ведет себя слишком. Слишком вызывающе, слишком нагло, слишком бесцеремонно, что никто не будет помогать ему, что амазонки в отличие от мужчин, никогда не убивают женщин, детей, стариков… Хотела сказать все это, что думает, но Эйдан закрыл ей рот поцелуем. Дана сжала губы и попыталась оттолкнуть короля, но сделать это было все равно, что попытаться сдвинуть с места каменную стену.
Эйдан поднял ее на руки, и она испуганно вскрикнула, а через минуту он уже опустил ее на кровать. Мужчина нависал над ней, опираясь на локоть, его губы продолжали жадно впиваться в ее рот. Ему сейчас не было дела до ее страха. По мнению короля, который к слову, немало выпил в тот вечер, амазонка хоть и была хороша собой и манила его, но была действительно юна и глупа, если думала, что сможет испытывать его терпение слишком долго. Он успел подумать, что она еще совсем девчонка, но тут же вспомнил, что эта девчонка осмеливается перечить ему. Эта мысль только разозлила его еще сильнее.
Дана дернулась, когда он накрыл ладонью ее грудь. Даже сквозь плотную ткань платья это прикосновение показалось ей обжигающим. Ужас от происходящего мешался с каким-то другим чувством, которое девушка не понимала. Эйдан чуть отстранился от девушки, он всматривался в ее лицо. Нужно ли ему было сейчас же встать и уйти, оставив амазонку в покое, пока он еще мог это сделать? Наверное, да. Ведь он достаточно ее напугал. Глаза дикарки странно блестели лихорадочным блеском, она потянула его за плечи и сама поцеловала… отчаянно, вовсе не целомудренно. И это невозможно было вынести. Он был сильнее своего желания ровно до тех пор, пока девушка сама не потянулась к нему. Эйдан дернул шнуровку ее платья вместо того, чтобы потянуть и распустить, несколько крючков теперь точно были порваны, но ткань не поддалась. Мужчина взялся руками за ворот ее платья, с силой разводя его в стороны. Ткань с треском порвалась, обнажая девушку почти до талии. Все, чего сейчас хотел король, – это увидеть ее всю, понимая, что и этого ему будет мало.