Волчье правило (Белобров) - страница 304

– Ты разве не знаешь приказа командующего армией – сдавать по описи любую единицу любого трофейного оружия? – мерзко улыбаясь, приблизил он свою морду к Александру (который стремительно приближался к очередному ночному оргазму).

– Знаю, – усмехнулся афганский Казанова. – Тем не менее единственное, что у меня было, – это пистолет автоматический системы Стечкина, – он умело соединил правду с вымыслом. – Я передал его полковнику Худайбердыеву из политуправления ТуркВО, так как это оружие при жизни принадлежало вашему коллеге – майору КГБ Аникееву, зверски замученному в душманском плену. Через ваших коллег пистолет должен попасть в семью погибшего сотрудника КГБ СССР…

– Ты из меня слезу не выжимай! – поперхнулся дымом майор. – Остальные трофеи где? – Видно было, что история с Аникеевым и его оружием оказались для него новостью.

– Остальные трофеи остались в воображении ваших стукачей, – (Александр не отвлекался от настоящей мужчинской работы). – То есть, прошу извинения, информаторов, товарищ майор.

– Ты не п…ди, – тяжело дыша, словно разгружал вагоны, проговорил майор. – Все одно я тебя расколю!

– Каждый имеет право на ошибку, как сказал великий Омар Хайям, – промолвил Петренко, вспомнив привычку Худайбердыева украшать свои речи выражениями восточных классиков.

– Хорошо! – контрразведчик плюнул бычком под Сашкины ноги, запихивая бумаги в полевую сумку. – После допроса в прокуратуре ты у меня запоешь совсем по-иному, – привычно перекинул ответственность с себя на других отпетый негодяй в майорских погонах. – Явишься с повинной, но будет уже слишком поздно! – продолжал он бормотать себе под нос.

– Сомневаюсь, однако! – закусил сигарету зубами Александр, приподнимаясь со стула (они с Оксаной тоже перекуривали в паузе между коитусами). – Поскольку не имею вины, чтобы являться с повинной…

– Ты, сопляк! – подлетел к старшему лейтенанту взбешенный майор, схватив за петельки. – Я ж тебе сейчас чисто по-мужски морду набью!..

На этот раз Хантеру пришлось раньше времени выйти из мира грез (прости, красавица!), возвратившись в «здесь и сейчас».

– Это ты, майор, зря. – Он оттолкнул наглеца с такой силой и злобой, что тот отлетел в противоположный угол палатки. – Я тебя, курву, сейчас порву, как Бобик фуфайку, – вспомнил он полтавскую поговорку. – А когда на твой бабский визг прибегут политотдельцы, заявлю, мол, ты ко мне, безоружному, полез, угрожая огнестрельным оружием! Потомок Берии херов!

– Ты, ты… – задыхался от праведного гнева Гнус. – Ты не понимаешь, салага, с кем связался! Я ж тебя… Да ты у меня…