— Не слепой, — прищурился Мансур.
— Ты даешь нам катер…
— Катер?!
— Ты слушай, Мансур! Слушай, а потом будешь спрашивать, — буркнул я. — Мы подойдем на катере к мысу и высадим Руслана Вараева. Ты, не сходя с пристани, сможешь убедиться, что он живой и здоровый. Как только высадим, то уйдем от берега. Ты отпускаешь Максима и не мешаешь ему уйти из поселка. Мы его заберем чуть позже.
— А если ты убьешь Руслана?
— Зачем мне убивать Вараева? Было бы гораздо проще убить его там, на катере. Или ты думаешь, что я рискну нашим парнем? Он мне дороже чем десяток твоих головорезов.
— Почему ты не хочешь уйти пешком? — подозрительно спросил Мансур.
— Чтобы ты не бросился в погоню. На том берегу у нас будет небольшая фора.
— Боишься, да?
— Опасаюсь.
— Хорошо, идем, — после короткого раздумья кивнул Гаргаев.
— Куда? — насторожился я.
— На пристань. Посмотришь лодку.
Пока мы шли к лодке, я заметил нескольких итальянцев, крутящихся рядом с пристанью. Одним из них был тот самый Лучиано Барги. Он здорово поправился за эти пять лет. Такие толстые щеки отъел, что стал похож на жирного борова. Надо внимательно присмотреться, чтобы угадать в этой свинье некогда красивого актера, который был изображен на групповой фотографии. Жизнь без вести пропавшего лицедея не так уж трудна, как может показаться на первый взгляд. Он перехватил мой взгляд и презрительно скривился. Я не выдержал и даже сплюнул. Прибить бы эту сволочь, да руки коротки.
— Тьфу, паскуда…
— Да, из них очень хреновые вояки, — спокойно сказал Гаргаев, заметив мою реакцию на итальянцев, — слишком жадные и глупые. Хуже них только американцы. Трусы. Так и норовят на чужой крови деньги делать.
— Ну и корыто! — сказал я, когда мы подошли к пристани и мне показали моторную лодку.
— Нормальный катер, — отозвался Мансур, — люди на нем даже в Нью-Портсмут ходят.
— До Нью-Портсмута у них горючего не хватит. Добавь четыре канистры с горючим.
— Хватит и двух.
— Четыре.
— Слушай, не наглей, Шайя!
— Черт с тобой… Хорошо, считай, что мы договорились.
— Шина балдех арадаллалц хьан лай ду дош, арадели — хьо цуьнан лай ву.
— Что? — не понял я, и Мансур, щелкнув пальцами, перевел с чеченского:
— Не сказанное слово — твой раб, сказанному слову — ты раб.
— Мудрые слова говоришь, Мансур.
Вы вернулись к банку. Парни уже собрались в прихожей и ждали только меня. Спустя несколько минут вышли на улицу. Перед выходом мы попрощались с Максимом. Без лишних слов. Каждый из нас когда-нибудь окажется перед лицом смерти. И дай бог, чтобы нашлись силы встретить смерть так, как подобает мужчине.