Она подавляла рвущиеся из груди стоны — разбуженное в ней желание боролось с материнским долгом. Айрис страдала оттого, что была не в состоянии помешать Филу увидеться завтра с Эшлинг. А что потом? Неужели он захочет, чтобы девочка узнала, что он — ее отец?
Сердце Айрис разрывалось на части, когда она думала, что надежный, прочный мир малышки теперь разлетится вдребезги. Но может быть, она сгущает краски? Вдруг Эшлинг по-иному отнесется к такому повороту своей судьбы? Ведь можно предположить и такое: прожив до сих пор без отца, она, возможно, обрадуется, узнав, что является дочерью такого красивого, преуспевающего человека. К тому же неизвестно откуда появившийся папа способен купить своему ребенку все что ни пожелаешь. Даже пони, о котором Эш безнадежно мечтает последние два года.
Если верить мистеру Рейсу, мистер Бартон еще не женат. Не имея семьи, он вряд ли потащит Эш за собой в Лондон или где там он сейчас живет. Но если даже этот жестокий человек попытается сотворить подобное, закон будет на ее стороне. Ни один судья не пойдет на то, чтобы оторвать ребенка от родной матери. Видимо, она права — заявление Филиппа о желании купить Холл является выдумкой. Но тогда зачем он приехал, для чего искал встреч и чего, собственно, хотел добиться от нее?
Перебрав все варианты, Айрис пришла к единственному, на ее взгляд, правильному заключению: какой бы ни была цель его приезда, сейчас для него важно другое — увидеться с Эшлинг и сказать ей, что она его дочь.
Он думает только о себе, и ему наплевать, как его действия отразятся на ее судьбе. Стыдясь своих консервативных взглядов, она, чем не менее содрогалась при мысли, что будет, когда незаконное рождение малышки станет достоянием сплетников. Едва Айрис представила себе шум, который обязательно поднимается в городе в связи с пикантными скандальными слухами, ей становилось дурно.
— А, вот ты где, — сказал Филипп, бесшумно входя в кухню. Айрис от неожиданности чуть не упала в обморок. — Я-то думаю, куда это хозяйка запропастилась?
— Кухня закрыта для постояльцев, — произнесла она железным тоном.
Айрис обратила внимание, что гость снял пиджак и галстук. На нем был черный кашемировый джемпер поверх ослепительно белой рубашки с отложным воротником, которая подчеркивала хороший загар и сильные шейные мышцы атлетически сложенного мужчины.
— Это ограничение вряд ли относится ко мне, — заявил он деловым тоном. — Мы, кажется, установили, что я, как ни крути, являюсь членом твоей семьи.
Айрис с изумлением уставилась на Филиппа. Она плотно сжала зубы, чтобы удержаться от грубого ответа на наглое заявление.