— Вот тут я совершенно с тобой согласен, — поддакнул он. — Признаться, я рассчитываю жениться на своей давней подруге в ближайшее время.
И все мы, конечно, знаем, что это за подруга, с упавшим сердцем подумала Айрис, когда Фил повел ее к выходу. Если самодовольная улыбка и триумф, отразившиеся на лице этой красотки, что-то значили, то нетрудно было догадаться — что. Единственное, о чем сейчас наверняка думала Беатрис, это где она с Филом проведет медовый месяц.
Гнетущая тишина, стоявшая в салоне автомобиля, казалось, никогда не нарушится. Короткий путь домой тоже представлялся бесконечным. Айрис находилась в напряженном состоянии. Она безучастно смотрела в окно машины на яркие огни рекламы. Ей с трудом верилось, что сегодня все еще вечер пятницы. Как долго она будет мириться с опасным, губительным присутствием этого жестокого, настырного человека?
Айрис отчаянно боролась с подступающей волной паники. Она закрыла глаза и откинулась на подголовник кресла. Она мучилась, оттого что они с Филиппом до сих пор не обсудили самый важный для нее вопрос: что будет с Эшлинг? Может, Фил что-то задумал, а пока просто играет с ней в кошки-мышки?
Есть и еще проблемы, требующие осмысления. Вот, скажем, желание Филиппа приобрести Олдфилд Холл. И он еще посмел рассказать все Беатрис, этой тошнотворной женщине. Должна же быть у человека элементарная порядочность! Уж во всяком случае, стоило предварительно обсудить вопрос с владелицей дома, а уж потом — извольте, если вам угодно, рассказывайте, кому заблагорассудится. В конце концов, Олдфилд Холл пока еще принадлежит ей. И только она будет решать, продавать его Филиппу Бартону или нет.
Айрис почти физически ощущала, как внутри нее поднимаются гнев и бешенство — ее намеренно унижают. С ней обращаются так только потому, что свет клином сошелся на Филиппе, и другого покупателя не дано. Ах, если бы толпились эти покупатели, как легко бы она утерла нос нахалу! Тот факт, что Бартон был единственным претендентом, проявляющим интерес к старому особняку, терзал ее больше всего.
К тому времени как Филипп остановил машину у подъезда дома, Айрис взвинтила себя до такого состояния, что уже не могла сдерживаться.
— Что ты намерен делать по поводу Эш? — взорвалась она, когда Филипп подошел, чтобы помочь ей выйти из автомобиля. — И потом, если ты думаешь, что можешь рассказывать каждому встречному, будто дом уже чуть ли не куплен тобой, то учти — могут быть и другие мнения на этот счет!
— Отложим обсуждение до того, как войдем внутрь. Здесь холодно, — спокойно сказал Филипп, беря Айрис под руку и помогая ей взобраться по скользким ступенькам крыльца. — Сходи лучше наверх и посмотри, как чувствует себя твоя мать, — добавил он тоном распорядителя и вошел в холл.