Она шла, как лунатик, держась рукой за стену. Лицо женщины было белым как бумага. В руке Гольцова держала телефон.
— В чем дело? Катя, что случилось? — Я взяла телефон из безвольных пальцев женщины. Короткие гудки. На дисплее незнакомый номер.
— Они сказали, что Надя в реанимации. Что ее отравили сегодня днем. Отравили клофелином.
Утро встретило нас замечательной погодой. Мороз и солнце, день чудесный, как сказал поэт. Это был третий мой день на службе у Гольцовых. Я проснулась рано, оделась и вышла на улицу. Солнце вставало в морозной дымке, и сад стоял, как зачарованный лес. На березу рядом со мной присела птичка с красной грудкой. Снегирь или кто-то вроде него? Странно, я знаю столько всего — несколько языков, подрывное дело, криптографию и медицину, но совершенно не разбираюсь во всяких птичках-зверушках. До тех пор, пока не приходит пора их съесть. В каком все-таки жестоком мире мы живем…
Я обошла участок по периметру. Все было спокойно. Никаких новых следов я не обнаружила. Что это значит? Тот, кто все последние дни шпионил за домом Гольцовых, внезапно утратил к ним интерес? А почему, скажите на милость? Узнал все, что хотел?
Я пробежалась до озера. Полынью, в которой покоился «Туарег», уже затянуло льдом.
Надо же, до города всего час езды, а здесь такая первозданная глушь! Ни единой живой души на пятьдесят километров вокруг. Ни тебе коттеджного поселка, ни дач… Странно, что покойный Гольцов выстроил дом в таком уединенном месте. В те времена даже мобильных телефонов не было, да и обычную телефонную линию провели к дому намного позже. А если кому-то «Скорая» понадобится? И ведь Гольцов жил здесь с женой и маленькой дочкой. Или за время дипломатической службы он настолько устал от людей, что, выйдя в отставку, решил забраться в глушь? Или причина в другом и он попросту прятался от кого-то?
Конечно, все годы своей дипломатической карьеры Гольцов, как и все его коллеги, проработал в тесном контакте с Конторой Глубокого Бурения, то есть КГБ. В те времена эта всесильная организация влияла на жизнь каждого человека в нашей стране — от Москвы до самых до окраин, от космонавта до доярки. Само собой, дипломаты автоматически попадали в сферу ее влияния. Большинство вообще носило невидимые миру погоны под безупречно пошитыми пиджаками. Кстати, это обычная практика во всем мире, не только у нас: отличить дипломата от шпиона — все равно что бегемота от гиппопотама. А уж во времена «железного занавеса» — тем более. Так что у Гольцова-старшего могут быть в биографии очень интересные эпизоды…