Ярыгин замолчал. Не стал доказывать, что он принял душ, а запах шел от волос, которые не успел вымыть.
В номере он сразу же пошел отмываться. И через двадцать минут был готов идти хоть на прием к английской королеве.
— Ты куда это собираешься? — подозрительно спросил Оболенцев, глядя, как друг одевается.
— Туда же, куда и ты! — весело сообщил Ярыгин. — Собираюсь тебя выставить! В гостинице ресторан работает до пяти утра. Теперь твоя очередь меня выгуливать.
— Ты уже коньяк из энзэ раздавил, — намекнул Оболенцев, показывая глазами на недопитую бутылку «Белого аиста».
— Жмот! Я же для дела! — мгновенно откликнулся Ярыгин. — А от самого как от винной бочки несет. Видел я у деда, какую бутыль вы вдвоем выдули. Еще меня попрекаешь…
— Ладно! — причмокнул Оболенцев. — Будешь хорошо себя вести, свожу к деду, выпьешь настоящего вина, такое лишь на приемах в Кремле подают.
— Забыл с пьяных глаз, — засмеялся Ярыгин, — про певичку-то из ресторана?
— A-а! Тогда я тоже под душ!
— Под холодный! В форму немного придешь.
— Приду! — согласился Оболенцев. — Только ты меня не особенно там выставляй. А то придется мне срочно лететь в Москву. Мало денег захватил с собой, на певичек не хватит!
— У меня есть, не боись! — подмигнул Оболенцеву Ярыгин.
Оболенцев быстро принял холодный душ и смыл с себя почти весь хмель. Можно было идти в ресторан…
Ресторан встретил их громом оркестра, клубами табачного дыма и пульсирующими разноцветными лучами цветоустановки. Под потолком вращался зеркальный шар, разбрасывая по залу причудливые блики.
Друзья заметили небольшой столик у стены, за которым как раз было два свободных места.
— Чур, я лицом к эстраде! — крикнул Ярыгин и бросился к столику.
Оболенцеву осталось лишь молча пожать плечами и, улыбаясь, последовать за другом.
Не успели они усесться, как к ним подлетел официант.
— Что будем заказывать? — спросил он, одаривая друзей ослепительной вышколенной улыбкой.
— Бутылку «каберне» и… — Оболенцев замялся. — Два салата «Оливье»!
— Слушаю-с!
Неподалеку расположилась дюжина чопорных немцев. Плешивый толстяк из компании, бражничавшей рядом с ними, громко позвал официанта:
— Паша! Живо тащи три банки черной икры, деревянные ложки и «Столичную»! Покажем колбасникам, как русские гуляют!
— Слушаюсь! — Официант Паша одарил толстяка ослепительной улыбкой.
Ярыгин окинул внимательным взором зал и шепнул Оболенцеву:
— Народ икру ложками хавает и косорыловку жрет, а мы… Кто-то обещал суточные!
— Проверка слуха! — улыбнулся Оболенцев.
— Вот так всегда девушек и обманывают! — горько заметил Ярыгин.