Боцман, скупой на слова, крепко сплюнул на это и полез на мостик, сопровождаемый кучкою матросов.
Споря с ветром, вырывавшим у меня дверь, я втолкнулся в рубку. В этот момент «Коммунист» с размаху повалился на левый борт. Меня точно швырнул кто — я полетел к противоположной стенке, больно ударившись о койку. Здесь было светло. Старший штурман держался за край стола, курил трубку и хмуро смотрел на разложенную карту моря. На мой вопросительный взгляд он заметил:
— Скверное положение, черт возьми. Надо придумать что-нибудь, чтобы обмануть бурю. Определенно.
— Как?
Он не успел мне ответить. В открывшуюся дверь ворвался тревожный голос темноволосого украинца:
— Шлюпка номер третий гибнет!
Старший штурман распорядился:
— Вызвать наверх всех матросов!
И сам выскочил из рубки.
Одна половина спасательной шлюпки сорвалась с блоков и билась о надстройку. Люди набрасывали на нее концы, стараясь поставить ее на место и закрепить. Работали в темноте, цепляясь за что только возможно, обливаемые с ног до головы холодной водой. С невероятным трудом удалось достичь цели. Матросы, успокоившись, ушли защищать другие части судна. А тем временем на ростры вкатилась тысячепудовая волна, рванулась со страшной силой, и шлюпка с грохотом полетела за борт.
Штурманы нетерпеливо взглядывали на барометр. Стрелка, продолжая падать, показывала на циферблате грозную цифру — 756 миллиметров.
На мостик поступило сообщение:
— Лаг оборвался.
Немного спустя узнали о новой беде:
— В фор-пике и матросском кубрике появилась вода.
Последнее известие внесло тревогу. Каждый из моряков хорошо знал, что фор-пик, расположенный в самом носу, представляет собою довольно большое помещение. Но этого мало. Это помещение, где хранятся запасные брезенты, тросы, концы снастей и другие необходимые для судна вещи, начинается от киля и посредством люка соединяется с коридором матросского кубрика. А это значительно ухудшало положение, увеличивая объем для воды.
Штурманы наскоро переговаривались:
— Я давно замечаю дифферент на нос.
— Да, судно больше стало зарываться в море.
Предательство воды, проникавшей в фор-пик и матросский кубрик, можно было устранить только ручным насосом.
— Не поставить ли брандспойт?
— Это немыслимо: волною смоет всех людей.
— Больше ничего нельзя придумать.
Штурманы нахмурили брови.
А память жестоко хранила трагедию, что недавно разыгралась здесь, на этих зыбучих водах. Всего лишь два месяца прошло с тех пор. Так же вот налетел циклон, так же, запенившись, поднялись могучие волны. А когда все стихло, в Лондоне, в большом гранитном здании, Ллойд вычеркнул из мирового списка шесть кораблей: вместе с людьми они провалились в ненасытное брюхо Северного моря.