А десант молодец — короткая команда и выдернули из вещмешков противокомаринные сетки, закутались как в паранджу, спрятались от комариков. Только чешутся, противная все-таки штука комариный укус — мал комарик, да болит место укуса, особенно, когда таких укусов несколько сотен. Будь ты хоть семь раз десантник, а сейчас твое внимание разделилось между внешним миром и ощущением боли на открытых частях тела, за которые вас успели цапнуть.
Десант снова в атаке и мы меняем оружие — из травы, как молнии порхают зайцы прямо под ноги десанту. Заяц не медведь, не будешь же в него из автомата стрелять, и с ножом на него не бросишься — рука устанет махать. С другой стороны, а что делать, если он лопоухий прямо под ноги кидается и идти мешает? Затоптались десантнички, заворочались у них в головах странные мысли — по всему их поведению видно, как неуютно они чувствуют себя в этом странном лесу.
А вот это вам точно не понравится! Зашипели гадюки, поползли поближе к туманным, но теплым мишеням. Съесть нельзя, но укусить можно. Неважно, что у тебя костюм из грубого брезента и ботинки кожаные высокие — не каждый день лесные гады вот так яростно на тебя ополчаются. Такого на тренажере не отработаешь, глубоко в душе человека зарыт страх перед гадами ползучими.
Пока Эва гнала на десант насекомых, животных и змей, я торопливо сканировал каждого из идущих по нашему следу в бесплодных попытках подчинить их себе, нащупать синхронизации. Ничего не получалось, и дело не в том, что контакт был скоротечным или неудобным — я прекрасно мог войти в контакт с кем угодно при таких условиях. Их сознания окутывал черный непроницаемый туман, что-то с ними сделали перед самой отправкой, нечто напрочь блокирующее всякое ментальное проникновение.
Еще один щелчок по носу — можно блокировать сознание, но как это делают или чем? Химикаты? Гипноз? Приборное воздействие? Что толку спрашивать у тех, кто сам ничего не знает? Не могу проникнуть, но это ли мне нужно? Я не хочу знать, что у них внутри, мне без разницы, откуда они родом и кто их родственники, мне нужно просто ударить по ним — грубо, как веслом по башке. К черту дипломатию, с нами они церемониться не будут.
Как там в поговорке сказано — у страха глаза велики! Вот это мы сейчас и попробуем. Выбираем цель — десантник настороженно смотрит на сжавшуюся в тугую спираль гадюку, готовую к моментальному и смертельному броску. Он готов отразить ее нападение, в руке сжат десантный нож, в сравнении с которым гадюка всего лишь жалкий червяк. Я не могу проникнуть в тебя и подчинить себе, но передать тебе общее ощущение, чувство мне под силу. В моем сознании гадюка причудливо трансформируется в огромного питона с оскаленной пастью. Я собираю этот образ и раз за разом накатываю на темный купол сознания десантника. Не сразу, но образ проникает под оболочку, втекая через мелкие щели и трещинки — нельзя сделать абсолютную защиту, в любом самом крепком заборе обязательно найдется дырка от сучка. Глаза солдата расширяются от ужаса, теперь уже ему не кажется, что нож в такой ситуации достаточно мощное оружие. Гадюка прыгает и десантник в страхе валится на спину, лихорадочно размахивая ножом во все стороны. Безотчетный животный ужас не дает ему возможности подумать о том, откуда в сибирском лесу может оказаться африканский питон. Он орет, явственно ощущая, как безжалостные объятия гигантского питона ломают его ребра, лишают его возможности дышать, кричать, звать на помощь. Богатая фантазия, плюс знания почерпнутые из передач про животных, небольшая порция страха и готовый шизик падает на землю.