— Пойдешь, значит? Торопишься? Поматросил и бросил? — она смотрела на меня с таким презрением, что я невольно поежился.
— У тебя совещание, — сама сказала, — у меня работа, дела, график. Если очень хочется, можем встретиться вечером, после работы и провести время приятно. Как тебе такой план?
— Дерьмо!
— Что, план не нравится?
— Нет, ты не нравишься!
— Тем более, я тогда пошел. Слушай, ты чего в меня вцепилась как кошка?
— Да иди, больно надо тебя держать! Жигало! — презрительно фыркнула она.
— Вот только не надо, я в компанию особо не набивался, сама прицепилась! — в свою очередь обиделся я, хотя доля правды в ее словах несомненно была.
— Ну, и иди! Чего расселся? — она отвернулась. По сопящему носу и вздрагивающим плечам даже слепой поймет, что девушка плачет и прячет эти слезы от меня. Сеня, ты грубый и неженственный, немедленно успокой девушку!
— А с виду… такой приятный… умный… Неужели тебе со мной было так плохо? — она сказала это так громко и прочувственно, что я замер на мгновение, подбирая нужные слова.
— Ты это… не заморачивайся. Кто сказал, что плохо? Мне с тобой было хорошо! Ты классная девчонка, чессло! Кончай эти переживания, сопли, слезы! Хочешь, задержусь у тебя до самого совещания? — предложил я, втайне надеясь, что она откажется.
Эва неожиданно вскинулась и повернулась ко мне лицом. Смахнув слезы ладошками, она смотрела на меня во все глаза.
— Это ты с кем сейчас разговаривал? — спросила она, глядя на меня очень странным взглядом.
— Как это с кем? Не со шкафом — это точно! Ты же спросила: «Неужели мне было плохо с тобой?» Я отвечаю…
— Ничего я не спрашивала! — негромко произнесла она, — Я это подумала!
Он видите ли поду… Вот же дурак, вот же идиот, прокололся, как ребенок, попался на чувствах! Из огня да в полымя!
— Ну-у-у… я… догадался… что ты можешь такое подумать, — попытался выкрутиться я, понимая всю нелепость объяснения.
— Ты прочитал мои мысли! Это как?! Ты что телепат?
— Как тебе сказать… понимаешь, у меня это редко получается… случайность, понимаешь? Иногда как шарахнет в башке и слышу, а обычно нет — ничегошеньки не слышу, — оправдывался я, чувствуя, что она не верит ни одному моему слову.
— Лови! — крикнула она, бросив в меня тапком.
Я автоматически рванулся в сторону летящего предмета, стараясь ухватить его в воздухе.
— Второй, слева! — снова крикнула она.
Мой героический бросок в другую сторону оказался совершенно напрасным — никакого тапка слева не летело. Меня разыграли. Эвелина весело смеялась, хлопая ладошами по кровати.
— Обманули дурака, на четыре кулака! — тараторила она, как маленькая девчонка.