Простите, что так на вас насел – но если это только возможно, не откажите мне в исполнении моей просьбы.
Искренне ваш
В. Набоков[261]
В ответ на согласие Бунина, плохо владевшего английским языком, подписать рекомендательное письмо Набоков пишет ему уже в день отъезда в Англию:
<2 апреля 1939 г. Париж>
31, rue Le Marois Paris XVI
Дорогой Иван Алексеевич,
спасибо за вашу готовность мне пособить. Как ни противно сочинять самому себе рекомендацию, я для упрощения дела составил ее, по следам ростовцевской. Посылаю вам ее и буду вам очень признателен, если подпишете ее. Она приблизительно соответствует тому русскому переводу, который я вам уже послал.
С искренним приветом
Ваш В. Набоков[262]
Бунин подписал составленное Набоковым рекомендательное письмо «Ivan Bunin, Prix Nobel 1933». По иронии судьбы – или в дань набоковскому первоапрельскому розыгрышу 1937 года – над письмом стояла дата «1 апреля 1939 года» (илл. на с. 126).
Возвращая Набокову рекомендательное письмо, Бунин, бывший тогда в Босолее на Ривьере, приложил следующее послание, отнюдь не лишенное интеллектуальной многоплановости, в которой Набоков ему отказывал (илл. 17):
Дорогой Владимир Владимирович,
Очень благодарю Вас. Бальмонт когда-то рассказывал, что он, сойдя на берег на мысе Доброй Надежды, «углубился в страну», зашел в шалаш какой-то старухи, которая показалась ему «пленительной», полез к ней с любовными ласками, а она стала бить его чем попадя, и он оказался «в беспомощном положении»: «я не мог ничего ей сказать, ибо единственный язык, на котором мне трудно изъясняться, язык зулю <зулу>»[263]. Так вот мне тоже было бы трудно «изъясниться» насчет Вас на английском языке, – благодарю Вас за помощь. И желаю всяческих успехов.
Ваш Ив. Бунин
3 апр. 1939 г.[264]
А вот сам текст самого рекомендательного письма (референции), выданного Буниным Набокову:
To whom it may concern:
April 1st 1939.
Mr. Vladimir Nabokoff (nom de plume V. Sirine) is a very well known Russian author whose novels (some of which have been translated into German, English and French) enjoy a high reputation among Russian intellectuals abroad. He is the son of the late V. D. Nabokoff, the eminent Russian Liberal Member of the first Russian Parliament and Professor of Criminology. After leaving his country (in 1919) Mr. Nabokoff went to Cambridge where he obtained his B. A. degree in foreign languages (French and Russian) with distinction. He is not only a novelist of quite exceptional talent, but also a profound student of Russian language and literature. As an instance of this I may signify that in one of his works he contributed to the elucidation of certain literary questions referring to the Russian sixties of which he made a long study