– Джим!
Слуга появился через секунду. И был тут же взят в оборот.
– На кухне есть горячая вода?
– Д-да… Ваше сиятельство.
– Проводи нас туда.
– Н-но…
– Нам надо вымыть руки с дороги и умыться, – пояснила Лиля. – И надо нагреть как можно больше воды.
На тему гигиены она не обольщалась. Припахивало от герцога весьма выразительно.
* * *
На кухне на Лилю смотрели в полном шоке. Но – благородная графиня может чудить, как ей угодно. Кому-то что-то не нравится?
Та-ак…
– Ваше сиятельство, – Тахир едва шептал, – я почти не принимал роды.
– А гарем?
– Взгляд на жен Хангана карался смертью. Мне могли показать, что болит и как – на кукле. И можно было говорить с женщинами из-за занавесей…
Лиля только присвистнула. Ну ни фига себе?
И они еще живут при таком уровне медицины? Есть женщины в Ханганате, есть…
– Я тоже роды принимал еще в Альтвере, – подключился Джейми.
Лиля вздохнула. Она, собственно, принимала роды дома. Еще в той жизни. Еще пару раз ассистировала при кесаревом. А вообще, им сильно повезло. Им проф по гинекологии зачет не ставил пока они – каждый! – не принимали по трое родов. Тогда – трояк. Хочешь больше – принимай больше.
Да, под наблюдением и чутким руководством, благо, роженицам в некоторые моменты уже все по фиг. Но ведь принимали.
И Лиля сильно подозревала, что по сравнению с местными повитухами – она еще светило медицины.
От повитухи тоже… попахивало. А под ногтями у нее можно было сажать картошку. В три ряда.
Слуги с опаской переглядывались, пока женщина и двое мужчин тщательно промывали руки, протирали лица, Лиля скрепила непослушные волосы и убрала их под жилет.
Белые накидки у них с собой тоже были. Только накинут они их в комнате. Чтобы народ не шокировать.
Ну, вот и дверь…
* * *
Амалия лежала неподвижно. Очередная схватка вымотала ее до предела.
Боль туманила разум. А ребенок все не появлялся. Поэтому, когда над ней склонилось нежное женское лицо, она сначала подумала, что это – бред.
К тому же, настой, который давала ей повитуха, чтобы приглушить боли, тоже бил по мозгам.
Женщина улыбнулась. Солнце, пробившееся в маленькое окно, вспыхнуло золотом в ее волосах. И Амалия подумала, что умирает.
– Ты Сияющая?[3]
Женщина покачала головой. И Амалия вцепилась ей в руку.
– Не забирай меня! Я не могу пока уйти! Пока – нельзя!
– Не заберу…
Лиля высвободила ладонь из цепких пальцев.
– Ну-ка давай посмотрим, что тут у нас…
«У нас» было плохо.
Шейка матки раскрылась, воды отошли, но ребенок пока появляться не желал. А зря. Еще несколько часов – и его придется по кускам доставать, чтобы хоть мать спасти. И то не факт.