Но сегодня взгляд упирался, оставаясь самим собой. Не проникал. И, находясь в полудремотном состоянии, подспудно чувствуя пользу от бессилия обдумывать свои действия, она машинально стала двигать туда-сюда какую-то книгу в странном переплете. Впрочем, странным сегодня Лене казалось всё. Невольно присмотревшись, женщина прочла: «Анна Каренина». «Роман о том, как Толстой стал христианином», – вспомнила она слова Андрея. Так же машинально раскрыв, скорее интересуясь, зачем книга понадобилась мужу, она начала читать:
«Анна ожидала любой реакции мужа. Она готова была принять и простить ему самые резкие, самые безжалостные выражения. Хуже, чудовищней той оценки, которую она давала себе сама, просто не могло быть. Прекрасно помня едва различимую насмешливость тона супруга, который абсолютно не замечали не только гости и просто знакомые, но даже прислуга, что ежедневно могла видеть сокрытое от глаз, Анна была готова сейчас принять ее и в открытой форме. Лишь бы видеть конец».
«Неужели… конец?» – подумала женщина и закрыла книгу.
На другой день и тоже вечером, когда семейство уже час как сидело за столом, когда отзвучало несколько тостов, бабушка наклонилась к Лене и тихо сказала:
– Какая ты стала взрослая. А мне всё снится море. То море, помнишь? Каждый год. Как купала тебя в тазике, как спускались на набережную, покачаться на лошадках. Я давала тебе пятнадцать копеек, и ты бежала вперед… не могла утерпеть. А в автобусе, однажды, глядя на море, прочитала стихи: «Красота, красота, мы везем с собой кота…» – для себя, не замечая удивленных взглядов. Да… если бы мы умели восхищаться как в детстве. Из воды-то было не вытащить… нахлебаешься, замерзнешь, синяя вся, а сидишь. Тогда и болеть перестала. – Бабушка ласково погладила ее руку. Лена ответила тем же. – А помнишь, мы купили браслет? С ракушками? Ты хранила его… что-то не вижу, последнее время.
– На твоем старом трюмо… которое ты оставила маме – дома снимаю. А так ношу постоянно. Все удивляются… ведь выглядит совсем недорого.
– Если бы мы знали, что дорого, а что старается выглядеть так… – задумчиво улыбнулась та.
Бабушка Лены от совета ветеранов имела одно деликатное поручение – поздравлять с днем рождения тех самых ветеранов. Деликатность заключалась в том, что раз в несколько дней она слышала по телефону: «Простите… он умер». Тяжелая весть, возвращала ее к себе, задевала за живое и причиняла такую же боль, какую напоминанием, только что, сама заставила пережить и людей на другом конце провода. А ведь нужно было еще что-то сказать, успокоить.