Вы торгуйте – домами и ладаном,
Героином, Голгофским крестом.
И не будет на вас ни Бен Ладена,
Ни Марата, ни Будды с Христом!
Вы торгуйте – Парижем и Ниццею,
Пеплом Рима, камнями Москвы.
И не будет на вас Солженицына.
Даже Савонаролы, увы!
Вы весь мир переделайте заново,
Распродайте в охотном ряду!
Пусть на вас не найдётся Ульянова,
Пусть гореть ему трижды в аду!
Звоном лир, прометеевой печенью,
Золотым умывайтесь дождём!..
Мы – уходим. Бояться вам нечего.
Вы торгуйте – мы вас подождём.[2] – Вот как поют ее избранники! Это они не дают добро сделать товаром! – Борис Семенович залпом осушил бокал и опустился на стул.
Воцарилась неловкая тишина.
– Папа! Ты понимаешь, что натворил! – почти кричала Лена, стоя утром следующего дня в дверях ванной.
– Возмездие неотвратимо как похмелье, – уныло пробормотал Борис Семенович. – Я бреюсь!
– Ты расстроил мои деловые планы! Ты это понимаешь?!
– Ах, как скоро ночь минула…
– Не паясничай! Роман Аркадьевич владелец крупной сети супермаркетов. Он специально освободил время, чтобы поздравить меня. Ты знаешь, мой фонд существует на благотворительные деньги!
– Хочешь сказать, среди мыслей, обуревающих мужчину в свободное от работы время, отдача денег на первом месте? Вероятно, потому и почтил?
Дочь будто не слышала.
– Твоя речь… твой поступок… был не просто неделикатным, а вызывающим! Есть же рамки приличия. Порой мне кажется, ты делаешь всё, чтобы избавить мою семью от благополучия…
– Не знаю, где ты его обретешь… но от ошибки я тебя вчера избавил.
– Мама! Ну, посмотри, что он говорит! Послушай! Господи, как мне всё надоело. И все.
– С последним согласен, – выдавил «невольник чести», поглаживая задранный перед зеркалом подбородок. – Пора в кадушку… Один из философов так решал эти проблемы.
– Он еще издевается! – голос доносился с кухни, но уже тише. – А ведь что говорил вчера… господи, что говорил! – Отчаяние сменила обреченность.
– Ты забыла слова моей матери перед смертью. «Уберег господь от красоты и богатства». Да, такое наследство не передается. Это тебе не сцена, которая стонет от бездарности родственников звезд. А я твой отец. И должность моя не выборная, не покупная и не наследуемая. И отобрать ее нельзя. А потому не нуждается в защите. И если хочешь знать, по моему мнению, за ночь все и всё забыли.
– Единственное правильное выражение – «по моему мнению».
– Со временем ты поймешь и остальное, – уже примирительным тоном сказал Борис Семенович.
«Динь-динь-динь», – стук ложечки по чашке обратился в неожиданную паузу.
– Мне кажется, утром оптимистов в доме только двое, – Галина Николаевна старалась говорить не громко. – Я и кофе, который еще надеется быть выпитым горячим. Всё готово, пожалуйте на завтрак спорщики.