– Доброе утро, – сказала я.
– Доброе утро.
Негр широко улыбнулся, демонстрируя все великолепие своего золотого запаса. Его сослуживица с лиловыми волосами впилась в меня подозрительным взглядом.
– Хочется взглянуть на старые номера местной газеты, – сообщила я с обезоруживающей улыбкой.
– «Смоки-Маунтинс таймс»? – уточнила Миссис Библиотекарь, откладывая степлер.
– Да.
– За какой период?
– У вас есть подшивки тридцатых и сороковых годов?
Дама с лиловыми волосами насупилась еще сильнее.
– Подборка начинается с тысяча восемьсот девяносто пятого. Тогда газета называлась «Брайсон-Сити таймс». Выходила раз в неделю. Старые выпуски, разумеется, переведены на микропленки. Оригиналы на руки не выдаем.
– Микропленки меня устроят.
Мистер Библиотекарь принялся открывать и складывать стопками книги. Я заметила, что ногти у него отполированы, а одежда блистает чистотой.
– Аппарат для чтения микрофильмов – в подсобной комнате рядом с секцией генеалогии. Кассеты для просмотра выдаются только по одной.
– Спасибо.
Миссис Библиотекарь открыла один из двух металлических шкафчиков за стойкой и достала небольшую серую кассету.
– Давайте объясню, как пользоваться аппаратом.
– Нет-нет, не утруждайтесь. Я справлюсь. У меня есть опыт работы с такими механизмами.
Дама вручила мне кассету. Я читала ее мысли по лицу, как открытую книгу. Посторонний в фондах! Наихудший кошмар.
Устроившись у аппарата, я проверила наклейку на кассете: «1931–1937».
В памяти возникло лицо Примроуз, и все поплыло перед глазами от подступивших слез.
Хватит! Не смей горевать!
Да, но зачем я здесь? Какова цель? Существует ли она вообще или я пришла отсидеться?
Нет. У меня есть цель.
Я по-прежнему была убеждена, что корень всех моих неприятностей – тот самый дом с огороженным двором, и хотела больше узнать о связанных с ним людях. Артур рассказал, что продал свою землю некоему Прентису Дэшвуду. Увы, кроме этого имени да еще списка в факсе Макмагона, я понятия не имела, что искать.
По правде говоря, я и не особо надеялась найти что-то полезное, просто идеи закончились. И еще: нужно было как-то разобраться с выдвинутыми против меня обвинениями. Я не могла вернуться в Шарлотт, пока не отремонтируют машину, а от всех остальных способов добычи информации меня надежно оградили. Да ну, к черту! Должна же и история на что-нибудь сгодиться.
Когда Пит еще носил форму, у него в офисе висел плакат – лозунг военных юристов, не ставших частью армейской системы: «Нерешительность – ключ к гибкости».
Если это изречение годилось для офицеров военно-юридической службы корпуса морской пехоты США, стало быть, оно годится и для меня. Буду искать все, что подвернется под руку.