— …Алла Максимовна, я не знаю ничего! — несясь по тротуару рядом с женщиной, чей белый плащ развевался на ветру, как большой парус, на ходу тарахтела Лиля, то и дело нервно перебрасывая сумку через плечо. — Мне позвонил Кит, сказал, что с Наткой плохо, она одна там, в Матросском, я — прыг в туфли — и к Вам! Хорошо, что я Вас застала…
— Застала. — Высокая, чуть полноватая женщина с тщательно уложенными, седовато-сиреневыми волосами нервно крутила на пальце кольцо от связки ключей, и бежала по тротуару, не обращая внимания на еще непросохшие лужицы — следы, островки вчерашнего ливня, которые пачкали ее дорогие, светло-кремовые туфли с черным резко зауженным носком. Было видно, что бежать женщине тяжело и неловко, на высоком каблуке она чувствовала себя как то неуверенно, но старалась этого не замечать.
— Застала, вот именно! Я сама побежала из дому, не помню, как и в чем. Олег мне что то кричит, а я даже не соображаю, те ли ключи взяла. Хорошо, что не убежала в тапочках. — Она на секунду остановилась, чтобы перевести дыхание. Пожала плечами, и Лиля тотчас узнала жест, характерный для Натки. «Родовое!» — машинально, с каким то необъяснимым удовольствием, подумала вдруг Лиля. И улыбнулась.
— Ты хоть знаешь, какой это этаж? Я не была здесь никогда, — бормотала озабоченно Алла Максимовна, то и дело поправляя рукой волосы на висках. Лиля уже хотела было ответить ей что-то определенное, но вместо этого вдруг резко подпрыгнула и стала махать рукой подъехавшему такси из которого вылезли оглушительно хлопая дверьми двое мужчин.
— Кит! Дэн! Слава богу, Вы здесь! — Лиля подхватила под руку запыхавшуюся Аллу Максимовну, и все четверо они ворвались в подъезд, чуть не на лету одолевая лестничные марши, в полном молчании, только у Кита нервно дергались скулы.
На площадке пятого этажа Лиля оторопело замерла, осторожно беря за руку Аллу Максимовну.
— Это здесь. Квартира 74. Господи, открыто почему-то?!..
Хриплый голос Лили сорвался на шепот и спустя мгновение она уже стояла на пороге дома, окутанного непонятным, прогоркло — едким запахом плавленой синтетики, пластмассы, хлора и жареных яиц…
— Натка, ты где?! Мы пришли. Мы уже тут. — зажмуривая глаза и поднося ладонь ко рту хрипло выдохнула Лиля, направляясь из коридора в сторону ванной комнаты и кухни. Прохладный полумрак чуть ослепил ее, и когда она обо что то споткнулась в коридоре, то не сразу поняла обо что именно. Мягкое, плотное. Опустив глаза вниз, она ошеломленно смотрела на распростертое перед нею тело. Смотрела всего лишь долю секунды, потому потом она просто упала на это тело, ощупывая его гибкими, проворными музыкальными пальцами. Ее обезумевший шепот, а потом — сдавленный крик совсем не смог перекрыть того звериного рычания — стона, что вырвался вдруг с клекотом из горла Кита. Одним прыжком он очутился около жены. Приподнял ее, прижимая к себе, целуя лоб и глаза, спутанные волосы, рассыпанные по плечам. И Лилька, сквозь неудержимо застилавшие ее глаза, вольные, слепящие слезы, вдруг увидела, как тонкая, стройная, гибкая, подвижная прежде Натка, словно корень прудной лилии — кувшинки безжизненно повисла на его руках.