— Вы что-то хотите мне сказать, доктор? Еще что-то важное? Но никак не решитесь. Я вижу. Прошу Вас, не тяните. Тугая струна может лопнуть, как говорят у нас в оркестре.
Вместо ответа доктор задала встречный вопрос:
— Скажите, та женщина, в другой комнате, мать Вашей супруги, она… Раньше за нею наблюдалось такое?
— Что именно?
— Ну, бессвязная речь, почти бред, лихорадка, беспокойство, а потом вдруг — полная кататония?
— Что это такое? — Не понял Никита. — Простите, но я ведь не медик.
— Длительная неподвижность, оцепенение, состояние ступора. Как сейчас.
— Нет, нет, что Вы! — он пожал плечами. — Она всегда была спокойной, выдержанной, собранной и энергичной. Внешне же — никаких лишних эмоций, хотя ее очень удручала неспособность дочери видеть…
— Тогда все таки можно предположить, что это временное явление, на почве сильного эмоционального потрясения. Некий шок.
И он пройдет. Сейчас я вколола ей сильное снотворное. Она может сутки проспать спокойно, и уже завтра к обеду, очнувшись, ничего не вспомнить. Но все может быть и по иному. Нужно наблюдать. Быть готовыми ко всему. Пограничные состояния психики всегда вредны и непредсказуемы, Вы же понимаете. К ней, образно говоря, пришел ее «черный человек» и ближайшие часы решат, возьмет ли он над нею полную власть…
— Черт возьми, доктор, что же, совсем нет надежды? — Турбин сжал ладонями виски.
— Я так не говорю. Будем ждать. На столике в гостиной я оставила лист. На нем записан номер, по которому можете вызвать бригаду специалистов. На крайний случай. Я думаю, что Вам только придется завтра к обоим Вашим дамам просто пригласить участкового терапевта. — Синеглазая эскулапша, улыбаясь, поднялась с табурета. — Но не морочьте голову сбором анализов и прочей чепухой, которую, знаю, Вам тотчас предложит вечно паникующий и практикующий участковый врач. Пусть Ваша супруга просто отдыхает и не напрягает глаза. Хотя бы дней пять. Жажду познания мира оставьте на потом, хорошо? Тем более, что Вы вскоре собираетесь уезжать… Я — тоже. Мы и так задержались здесь дольше, чем нам положено, извините. — Врач протянула Киту сложенную дощечкой ладонь с чуть поднятым вверх большим пальцем. Он крепко пожал ее:
— Я Вас провожу. — Они вдвоем вышли в прихожую, где уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу фельдшер — практикант, молоденький, тонкожилый студентик с несоразмерно большими руками и коротко остриженной головой.
— Марта Федоровна, ну у нас же еще три срочных, Вы что?! — вспыхнул он, напряженно вертя тонкой шеей и перекладывая тяжелый металлический бикс из одной руки в другую. — Не успеем по таким колдобинам. Диспетчер уже собачилась два раза по мобиле, надоела!