Потом он снова направил бинокль на окно кухни и приблизил изображение. Сын стоял и смотрел ей вслед. Руки его были переплетены, челюсти крепко сжаты, а на висках проступили вены, как будто он испытывал боль. И в следующий миг Маркус понял почему. Сын вытянул руки вперед, раскрыл ладони и прижал их к стеклу. Блестящие солнечные лучи отражались от поверхности. В каждой ладони торчало по сережке, и к запястьям стекали два тонких ручейка крови.
В офисном помещении стоял полумрак. Кто-то выключил свет, подумав, что уходит последним, и Симон не стал его включать: летние вечера все еще были достаточно светлыми. К тому же ему выдали новую клавиатуру со светящимися клавишами, так что ему даже не приходилось включать настольную лампу. Один только их этаж офисного здания потреблял около четверти миллиона киловатт-часов в год. Если им удастся снизить это число до двухсот тысяч, они сэкономят средства, которых хватит на покупку двух дополнительных патрульных автомобилей.
Симон продолжил путешествие по сайту клиники Хауэлла, не похожему на сайты многих других частных американских больниц, которые на фотографиях казались пятизвездочными отелями с улыбающимися пациентами. Их сайты пестрели восторженными откликами, а хирурги выглядели как нечто среднее между кинозвездой и пилотом. На сайте этой клиники было всего несколько фотографий, краткая информация о квалификации персонала, отчеты о деятельности, профильные статьи и ссылки на номинатов на Нобелевскую премию. И что важнее всего, процент успешных операций по профилю, требовавшемуся Эльсе. Процент этот был намного выше пятидесяти, но все же не настолько высоким, как надеялся Симон. С другой стороны, он был настолько низким, что Симон в него поверил. На сайте не указывались расценки. Но он их не забыл. Настолько высокие, что он в них поверил.
В темноте он уловил чье-то движение. Это оказалась Кари.
– Пыталась дозвониться до вас дома. Жена сказала, что вы здесь.
– Да.
– Почему вы работаете так поздно?
Симон пожал плечами:
– Когда не можешь прийти домой с хорошими новостями, случается, откладываешь возвращение до последнего.
– Что вы хотите сказать?
Симон отмахнулся:
– Что у тебя?
– Я сделала, как вы просили, перевернула все камни в поисках всех возможных и невозможных связей между убийством Иверсен и тройным убийством. И ничего не нашла.
– Ты, естественно, понимаешь, что это не исключает наличия таких связей, – произнес Симон, продолжая стучать по клавишам.
Кари выдвинула стул и села.
– Мне, во всяком случае, не удалось обнаружить эти связи. А я искала хорошо. И потом я подумала…