– Повесь-ка свои кожаные штаны подальше, – сказал я Эмигдио, – а не то разболится у нас голова после купания.
Он расхохотался, увидев, как я забросил их на ветку дальнего дерева.
– А ты хочешь, чтобы все пахло розами? От мужчины должно пахнуть козлом.
– Вот именно. То-то твои штаны из козьей кожи сохранили весь ее аромат.
Во время купания, то ли потому, что тишина лесов и красота реки располагали к откровенности, то ли потому, что сам я подал к тому повод, друг мой признался, что хотя некоторое время хранил, как святыню, воспоминание о Микаэлине, теперь он безумно влюблен в одну очень красивую мулатку, но всячески скрывает эту слабость от дона Игнасио – тот сразу на дыбы встанет: ведь девушка из простых, не сеньора. В конце концов Эмигдио высказался начистоту:
– Какой мне смысл жениться на сеньоре, а потом ухаживать за ней, вместо того чтобы она ухаживала за мной! И хоть я и кабальеро, но какого черта стану я делать с такой женщиной? Зато если бы ты только знал Сойлу… Дружище, я не преувеличиваю! Ты бы ей стихи сочинял… Да что стихи! У тебя бы просто слюнки потекли: у нее также глаза, что слепой прозрел бы; а звонкий смех, а дивные ножки, а талия…
– Погоди, погоди, – прервал я его, – значит, ты так безумно влюблен, что хоть в петлю, если не женишься на ней?
– Женюсь во что бы то ни стало!
– На женщине из народа? Без согласия отца?… Впрочем, ты человек взрослый и должен сам понимать, что делаешь. А Карлос знает об этом?
– Еще чего не хватало! Избави бог! Не то в Буге об этом узнал бы каждый встречный и поперечный. Счастье, что Сойла живет в Сан-Педро и давно уже не бывает в Буте.
– Но мне-то покажи ее обязательно.
– Тебе другое дело, приведу, как только захочешь.
В три часа я распрощался с Эмигдио, принеся тысячу извинений, что не могу с ним пообедать, и в четыре уже подъезжал к дому,
Глава XX
…Такая нежность была в ее улыбке…
Мать и Эмма встретили меня на галерее. Отец с утра уехал верхом проверить, как идут работы в поле.
Вскоре меня позвали в столовую, и я заторопился в надежде увидеть там Марию, но напрасно. Когда я спросил о ней, мама ответила:
– Завтра ведь у нас гости, и девочки стараются приготовить сласти повкуснее. Думаю, они уж все кончили и скоро придут.
Я собрался уже встать из-за стола, когда заметил Хосе, который поднимался из долины в гору, погоняя двух мулов, нагруженных связками бамбуковых стволов. Он остановился на пригорке, откуда видно было все, что делалось в доме, и крикнул мне:
– Добрый день! Не могу задерживаться, мул норовистый, а скоро вечер. Я передал вам все через сеньорит. Завтра вставайте с рассветом, дело верное.