– Ладно, – ответил я. – Приду пораньше. Привет всем.
– Не забудьте про картечь!
И, помахав шляпой, он снова погнал мулов в гору.
Я отправился к себе привести в порядок ружье. В чистке оно не нуждалось, но я воспользовался предлогом, чтобы уйти из столовой, где Мария так и не появилась.
Я держал в руке открытый ящичек с пистонами, когда увидел на галерее Марию. Она несла мне кофе и, не зная, что я смотрю на нее, пробовала его из ложечки.
Едва я ее заметил, как все мои пистоны рассыпались по полу.
Не решаясь взглянуть на меня, она поздоровалась, поставила дрожащей рукой подносик с чашкой на перила галереи, а потом, робко подняв глаза, перехватила мой взгляд, от которого сразу залилась румянцем. Опустившись на колени, она стала собирать рассыпанные пистоны.
– Не надо, – сказал я. – Я сам потом соберу.
– У меня хорошее зрение, я любую мелочь могу найти, – возразила она. – Дай-ка сюда коробочку.
Она протянула руку и, заглянув в коробку, воскликнула:
– О, да они все просыпались!
– Она и была неполная, – уверял я, помогая ей собрать остатки.
– Завтра тебе понадобятся именно эти, – сказала она, сдувая пыль с пистонов, лежавших на ее розовой ладошке.
– Почему завтра и почему эти?
– Потому что завтра опасная охота и неточный выстрел может принести беду. А по коробочке я вижу – это те самые, что подарил тебе доктор, он еще сказал, они английские и очень хорошие…
– Все-то ты слышишь…
– Кое-что я и рада бы не слышать. Может, лучше не ходить па эту охоту… Хосе передал тебе приглашение через нас.
– Ты хочешь, чтобы я не ходил?
– Как я могу просить об этом?
– А почему бы нет?
Мария посмотрела на меня и не ответила.
– Кажется, все, – сказала она, поднимаясь и оглядывая пол. – Я ухожу. Кофе, наверно, остыл.
– Попробуй.
– Только не заряжай сегодня ружье… Нет, горячий, – добавила она, потрогав чашку.
– Ладно, не буду сейчас заниматься ружьем. А ты не уходи.
Я зашел в комнату и снова вернулся на галерею.
– У меня очень много дел по хозяйству.
– Ах, да! – отвечал я. – Надо готовить угощение и наряды на завтра. Значит, ты уходишь?
Она пожала плечами и чуть склонила голову, словно говоря: «Как хочешь».
– Я должен объясниться с тобой, – сказал я, подойдя к ней. – Хочешь выслушать меня?
– Я ведь говорила, что не все хотела бы слышать… – ответила она, потряхивая коробочкой и прислушиваясь, как стучат в ней пистоны.
– Думаю, что меня…
– Это верно, верно то, что ты хочешь сказать, то, что ты думаешь.
– Что?
– Что я должна тебя выслушать. Только не сейчас.
– Как дурно ты обо мне думала последнее время!
Она, не отвечая, разбирала надпись на коробочке.