— Куда едем? — спросил Захаренко. Он привстал на локтях и с интересом рассматривал горящую технику, что осталась позади. — Далековато идти. Наши сейчас под Воронежем стоят. Если прямо, как раз в тех местах выйдем.
— Мы туда не идём, — рассеянно ответил я, внимательно оглядываясь, но дорога была пуста, только густые чёрные клубы дыма за спиной. Лётчик меня позабавил, привык летать напрямую, на матушке земле так не получится, да и планы у меня уже были куда идти.
— А куда? — заинтересовался летун. Иван, правивший лошадью, тоже с интересом прислушался.
— К Харькову. Мы двигаемся в сторону Харькова.
— Это же крюк какой, — удивленно посмотрел на меня штурман. — И Киев обходить надо, он получается на пути, да и времени это займет куда больше, месяца два не меньше. Не проще двинуть прямо к фронту? За полтора месяц дойдём.
— Причина для такого моего решения очень веская, — спокойно ответил я, не уточняя о причинах, продолжая управлять лошадью так чтобы она двигалась рядом с телегой, по правому её борту, одновременно отслеживая обстановку вокруг. — А вот насчёт сроков движения к фронту ты лейтенант немного ошибаешься. Я планирую дойти до фронта и пересечь передовую за две, максимум три недели.
В действительности меня беспокоило возможное наступление на Харьков, подразделений Красной Армии. Я мало что знал о Харьковской катастрофе, только примерную дату, середина мая сорок второго. Об этом поражении Красной Армии был небольшой отрывок, однако я не знал, дошли ли мои записи до нужных людей или подготовка к весеннему наступлению продолжается. Ведь история, на мой взгляд, не сильно изменилась, так что пойдём к Харькову, а там как сложится. Кстати, нужно с лейтенантом побеседовать, он всего неделю как был сбит, свежие новости о фронтах более-менее должен знать. Я не историк, но надеюсь, несоответствие замечу, если конечно попал в тот же мир, а он по всем признакам тот же.
— За две недели?! — удивлённо поднял брови штурман. — Но это не возможно. У нас три месяца назад машина капитана Сидорова не вернулась, мы их ждали, потом справили поминки. А они вернулись, не все, двое из экипажа, но вышли к своим. У них расстояние было вдвое меньше чем у нас, но и то им на преодоление захваченных немцами земель понадобилось порядка двух месяцев, причём прячась от немцев и подобных предателей что вы уничтожили.
— Так они же пешком топали, да ещё зимой по пояс в снегу, — пожал я плечами.
— А вы, значит, рассчитываете на лошадей и телегу? — ехидно спросил Захаренко.
Мне этот допрос уже начал поднадоедать. Лейтенант совсем забыл берега и что такое воинский устав, но я пока не прерывал его, списывая любопытство и отсутствие чинопочитание остатками болезни, что всё ещё туманили разум. Да и плавающая речь Захаренко на это намекали, было видно, что он держится бодряком из последних сил.