Офицер Красной Армии - Владимир Геннадьевич Поселягин

Офицер Красной Армии

Возвращение Виталия Мишина произошло несколько… не обычно. Не понимая кем он стал, Виталий возвращается в тот же мир где погиб. Военное время, оккупированные немцами территории Украины. Молодой красный командир что идёт по грязным весенним дорогам. Идёт к фронту несмотря ни на что.

Читать Офицер Красной Армии (Поселягин) полностью

Пролог


Боль, холод… Как мне больно… и холодно… Я умираю… Странно, я полностью осознаю себя живым человеком, но понимаю что умираю от холода, отсутствия воды и пищи… Снова умер, но смог пошевелить одной рукой… Я не знаю сколько прошло времени, умирал я уже шестнадцать раз… или семнадцать? Неважно, всё это уже привычно. За это время я уже определил, что нахожусь в могиле. Как? Теснота, отчего практически невозможно было пошевелиться и сыплющаяся вокруг сырая земля. Выжил, смог. Сосал сырую землю, стараясь обмануть желудок. Воздух был, не много, но был. Как я понял, это просела земля и через щель, небольшими порциями поступал воздух.

Как же мне холодно. Я не чувствовал рук и ног, но наверное это даже к лучшему, когда я царапал промёрзшую землю, не чувствовал той боли от ободранных ногтей и содранной кожи… Освободил вторую руку… Снова умер от переохлаждения… Страшно. Уже не помню номер этой смерти. Холодно и очень страшно.

Сколько прошло, неделя? месяц? когда я ударом кулака проделал отверстие в земле и стал жадно хватать лёгкими воздух, шумно дыша при этом. Сил проделать отверстие шире, чтобы вылезти у меня уже не хватило… умер.

Снова очнулся там же. Всё уже стало привычно, но был свежий воздух, и просвет сверху. На поверхности был день и кажется, шёл дождь, в дыру я разглядел покачивающиеся ветви деревьев. Похоже, могила находилась в лесу, или на опушке. Листвы не было, ветви были голыми, но почки я рассмотрел отчётливо, хотя старался проморгаться от грязи и жижи, что стекала по стенкам проделанного прохода и капала на лицо.

Чувствуя, что скоро снова от переохлаждения протяну ноги, я с рычанием стал пробиваться наверх. Не смог, увеличил отверстие в промерзшей земле, я не ошибся, земля действительно не оттаяла, на сколах был виден лёд, умер он переохлаждения. Когда очнулся, снаружи была ночь, однако я продолжил борьбу за жизнь. Не помню, какая она у меня, может уже сотая… Не важно. Подкрадывается апатия… Нет, я смогу, я выберусь.

Скользя ногами по склизкой и мокрой земле могилы, вода через отверстие всё-таки попала внутрь, я с рычанием по пояс высунулся наружу и, помогая себе руками, рывком выбрался и свалился на прошлогоднюю листву, шумно дыша. Подгребая к себе ободранными руками листву, я уткнулся в неё лицом и заплакал. Не помню, сколько времени мне понадобилось, чтобы откопаться, но это время было самым тяжёлым в моей жизни.

Не знаю, какое сейчас время года, но думаю весна. Где я находился, в каком времени и местности тоже не знал, однако напавшая апатия после того как покинул могилу буквально раздавила меня.