— Знаешь, что? А подари-ка мне желание.
— Желание? — не понял парень.
— Ну да. Я помогла тебе, и ты вернешь мне долг, когда это будет необходимо.
— Хорошо. Это справедливо, хоть и пугает немного. Но ты ведь не собираешься заставить меня ограбить банк или еще что-нибудь в этом роде? — нервно пошутил Фернандо.
— Нет, — улыбнулась я, — Думаю, до этого не дойдет!
— Вот и ладненько! — хлопнул в ладоши Рональд. Мужчины засуетились, собираясь покинуть злополучный бордель. На вопрос Лоры, кто же все-таки отравитель, они лишь пожали плечами и сказали, что похоже отравление произошло в другом месте, просто подействовало позже. Уже на выходе, я вдруг вспомнила:
— Постойте! Можно небольшую просьбу?
— Конечно.
— Не рассказывайте, пожалуйста, никому о моей беременности. Я пока не хочу огласки.
— Желание женщины — закон! — напыщенно заверил меня манли. Парни покинули наше заведение, и я направилась к себе в комнату. Однако вкрадчивый голос подруги заставил меня замереть на полдороги.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — в полном соответствии с лучшими традициями бразильских мелодрам поинтересовалась она. Я тяжело вздохнула. Свинцовая усталость от пережитого недавно нервного напряжения настоятельно требовала прилечь на что-нибудь горизонтальное и проспать как минимум часов двенадцать.
— Лор, давай завтра! Я сейчас правда не в состоянии вести разговоры.
— Хорошо, но завтра к обеду жду тебя у себя в кабинете! Отговорки не принимаются! — припечатала она, видя, как я раскрыла рот, чтобы возразить. Оставалось только пообещать прийти.
Спать! Вот чего мне зверски хотелось. Старательно переставляя ноги, я без приключений добралась до своих хором и, едва найдя силы раздеться, повалилась на постель, засыпая еще в падении.
Лорелее я решила рассказать всю правду, а не придуманную доктором историю. Играть и дальше в партизан не было никакого смысла, ведь конспирацию я разводила, прячась, как оказалось, от несуществующей погони. Через час после полудня я уже сидела в ее уютном логове и пила вкусный успокаивающий отвар — сообразительная женщина сразу же приготовила его, едва заметила мои дерганые движения. Так, прихлебывая из огромной чашки и лакомясь настоящей земной халвой (не иначе контрабанда), я и поведала ей не редактированную версию моих злоключений на Парсифее.
Подруга слушала, раскрыв рот, постоянно перебивая восклицаниями вроде: «А он?», «А ты?», «Кто-кто?!», и коронным «Да не может быть!». Когда я закончила свой рассказ, она на время выпала из реальности, погрузившись в тяжелые раздумья. Я с затаенной надеждой ждала ее вердикта. Мне казалось, что если она не сможет найти выход, то этого не сможет уже никто. Отмерев, Лорелея первым делом поинтересовалась: