– Сын Переслав. Он тут в городе оставался. Не знаю, жив ли…
– Видел я эту рожу нахальную! – вставил Ранослав, который помнил свои первые переговоры с Окладиным сыном.
– Поищем среди пленных, авось жив. А у тебя какие дети?
– А у меня трое, две девки да парень.
– Парня заберу в залог, не обессудь. Братанича оставлю тебе на подмогу. А сестру его тоже, пожалуй, заберу. Будем дружить с вами – за нарочитого мужа замуж отдам. А забалуете – может, из кметей кому приглянется…
Кривец насупился еще сильнее и вздохнул. Смолянский князь вязал его по рукам и ногам, лишая сына, но оставляя в Верхневражье племянника, который после дяди наследует власть и влияние. Да еще надо собирать приданое для племянницы, чтобы не посрамить рода и не слышать потом «ваша девка в Смолянске в холопках живет».
Три дня дружина еще оставалась в Верхневражье, отдыхая, отогреваясь и собирая дань с ближайших гнезд, расположенных по Жижале и вдоль ее притоков и ручьев. По гнездам ездил Ранослав – в Окладином шлеме, вызывая изумление и страх жижальцев, хорошо знавших этот единственный в округе шлем.
В придачу Ранослав, не скрываясь, всем рассказывал, что берет в жены Окладину дочь. По справедливости такую богатую и знатную невесту надо было дать кому-то из старших воевод, участвовавших в походе, но Корочун сам отказался, вспомнив пословицу, что «старому молода жена – то чужая корысть». У Любиши было уже три жены, и без того вечно ссорившихся между собой, Предвару две жены уже родили тринадцать детей, и увеличивать их число ему было ни к чему – и так не хватает средств на приданое дочерям и на обзаведенье сыновьям.
Оставались Красовит и Ранослав. Выбрать первого из них Зимобор не хотел: было довольно опасно способствовать союзу двух родов, которые, мягко говоря, не очень его любят. Если Секач и Красовит снова поссорятся с Зимобором, то им будет куда уйти – сюда, на Жижалу, и тогда никакой дани он здесь больше не получит, потому что Красовит сумеет устроить здесь свое собственное княжество. Вот уж у кого есть и смелость, и опыт, и выучка!
Но Красовит тоже отказался сам.
– Не надо мне ее, – буркнул он, поймав вопросительный взгляд Зимобора. – Я, может, другую невесту хочу.
– Какую – другую? – с некоторым облегчением полюбопытствовал Зимобор.
– Не скажу пока. Будет случай – попрошу. Только ты, княже, запомни сегодняшний разговор. Когда попрошу – не отказывай.
– Ну, хорошо, – не совсем уверенно ответил Зимобор.
У него не имелось даже догадок, о ком может думать Красовит. Может, успел в кого-то влюбиться, пока сам Зимобор был в Полотеске, но сомневается в успехе и нуждается в княжеской поддержке? Облик Красовита так плохо сочетался с нежными чувствами и сердечным жаром, что Зимобор терялся в догадках.