– Что он задумал?
– Он князев кормилец, а теперь захотел и воеводой стать. А пока князь мал, сам Хотобуд, считай, над нами князем будет. А из него какой князь, он с князьями нашими и не в родстве даже. Дурак он, прости Сварог, а руки загребущие.
– Да и князя на своей дочери женить желает! – добавил один из стоявших рядом с Новиной. Видя, что пришельцы настроены мирно, плесковцы немного оживились.
– А дочери его все семнадцать, какая же она ему пара! – воскликнул еще кто-то, и толпа загудела.
– Она горбатая, потому он ее и не выдал до сих пор! А теперь хотел за князя пристроить!
– Вече ему отказало, а он возьми да воеводу убей! – продолжал Новина, перекрикивая своих людей. – Прямо битва была его дружины и Мирославовой, чуть не перебил все вече, кто успел за ворота выбежать, тот только и уцелел. Зятя моего зарубили, вот, мести ищу! Теперь он, собака, в детинце заперся. Все бы ничего, да ведь и князь с ним. Как бы не сделал чего худого, князь-то ведь еще дитя, за себя постоять не может. Сирота он теперь. – Новина вздохнул. – У меня внучок вот, что тоже теперь сирота, ему как раз однолеток. Мы ему, князю Вадиме-то младшему, одни теперь родители. Не дадим в обиду сироту, а он вырастет, за нас постоит и за детей наших. А Хотобуд его не выпускает, пока, говорит, все ему не дадим, чего хочет, не выпустит.
– Ну, уже не все… – прибавил голос из толпы.
– А, да. Кроме дочери, – вспомнил Новина.
– А что с ней? – полюбопытствовал Хедин.
– Его двор люди разнесли, когда он в детинце заперся. Что оставалось, разграбили, а дочь утопили. – Новина кивнул на угрюмую серую реку. – Чтобы, значит…
– А прежний воевода убит? – уточнила Избрана.
– Убит.
– В Плескове есть хоть какая-то власть?
– Пока мы, старшие мужи, а еще святилище Макошино. – Новина показал на мыс, где возвышался вал и частокол святилища с коровьими черепами на кольях. – Там правит сейчас Огняна, князю Вадиме сестра была. Не нынешнему, а деду его.
– То есть нынешнему князю она двоюродная бабка?
– Точно так. Обещала Хотобуда проклясть, если ворота не откроет.
– А если, значит, мы князя своего не выручим, нам Изборск нового князя даст, – продолжал Новина. – А мы нового не хотим, потому как Вадима Старый нашему племени исконный князь…
– Надо идти туда. – Избрана повернулась к Хедину и кивнула в сторону святилища.
Из всей верхушки когда-то многолюдного и сильного города оставалась только княжна-жрица, и в ней Избрана видела единственную достойную себя собеседницу.
– Пойдем, – согласился Хедин и огляделся. – Если нас пропустят эти милые люди.