– Коготок увяз – всей птичке пропасть, – добавил мужик в черном овчинном кожухе, в волчьей мохнатой шапке, низко надвинутой на глаза. – Не давайте коготка, сами целы будете.
– А ты кто за птичка? – спросил Зимобор. – Надо же, как сладко поешь! Не Сирином зовут?
– Паморок я.
– Ах вот кто! – Зимобор даже обрадовался и подъехал поближе. Толпа старейшин дрогнула и подалась назад. – Паморок! Слышал я про тебя! Ведун, значит? Или как у вас говорят – волхидец? Волхидник?
– Велеса я служитель. – Мужик мрачно сверкнул на него глазами из-под шапки, и Зимобор в душе содрогнулся.
Глаза у мужика были нехорошие – темные, бездонные и холодные, как сама смертная бездна. Зимобор сразу понял, почему местные, недолюбливая своего ведуна, не смеют его тронуть – от этого взгляда в самую душу словно входил длинный холодный нож и лишал сил.
Венок вилы за пазухой ожил, запахло ландышем.
Паморок тоже встрепенулся, невольно огляделся, словно почуял опасность.
Толпа заметила это, ропот зазвучал громче.
– Случись что, у этого птица Сирина будете помощи просить? – Зимобор огляделся, ропот еще усилился. – А вот давайте и проверим, кто сильнее: я или он!
Толпа загомонила в полный голос, даже ведун удивился. Меряться с ним силой никто никогда не пытался. Зимобор видел, что сбил противника с толку, и спешил этим воспользоваться. Говорят, против дубины и чары не всегда помогают, так надо успеть пустить ее в ход.
– Давай, выходи! – Зимобор соскочил с коня, бросил повод отроку, скинул с плеча перевязь с мечом и передал Радоне. – Давай-ка, выходи, на кулаках будем биться. Если я одолею – платите мне дань, какую сказал, если он одолеет – уйду, ничего не возьму.
Это было что-то невиданное, и даже кмети не ожидали такого от своего князя.
– Давай, выходи, птиц небесный! – подзадоривал Зимобор своего противника, подходя ближе. – Или ты только на словах ловок? Или богов застыдился? День ясный, им сверху хорошо все видно. Сейчас и рассудят, кто из нас им больше угоден.
Ведун стоял, как родовой чур, глядя в пустоту перед собой. Но Зимобор не собирался ждать, пока он решится. Если обломать Паморока, подчинить прочих сежан окажется несложно.
Подойдя, Зимобор вдарил волхиднику в ухо – тот не пытался ни уклониться, ни закрыться. Голова его безвольно мотнулась, и вдруг он подпрыгнул на месте, дико вскрикнул, вытаращив глаза, отлетел назад, перекатился через голову… и на его месте оказался медведь.
Толпа дико закричала, дрогнула, забурлила, как будто хотела бежать во все стороны сразу. Зимобор, внезапно увидев перед собой зверя, не растерялся: зная, что перед ним ведун, он не так чтобы был готов к этому, но быстро все понял.