И вдруг случилось чудо! Кризис миновал, сынок мой поправился, семью новую завел. – Профессор счастливо улыбнулся. – На той девушке, докторе из Семеновской больницы, что ухаживала за ним, женился! Ждем вот пополнения семейства… Собственно, это я вам, Андрей Владимирович, рассказываю, чтобы вам понятно было, почему я большую часть своей коллекции храму отдал.
От Аспиранова я уезжал с чувством, что услышал еще одну любопытную житейскую историю со счастливым концом, что случается не так часто, но не продвинулся в своем расследовании ни на шаг.
Приближаясь к турбазе, не столько прокручивал в голове разговор с однокашником дедушки Алекса, сколько напрягал свою интуицию, пытаясь отгадать, приехала Татьяна или нет?
Татьяна не приехала. Я должен был давно понять, что так и будет, интуиция подсказывала именно это, просто я не хотел ей верить. Ревность стала бушевать во мне с новой силой. Куда она могла пропасть?
Народ из последних сил гулял, а я забрел в свой домик, чувствуя себя несчастным и одиноким. Даже соседа у меня не было, не подселили никого. За окошком фальшивое пение под гитару слабо нарушало всеобщую ночную тишину да слышался стук теннисного шарика по столу – кто-то еще играл в павильоне.
Я, не раздеваясь, лег на покрывало, решив поспать до рассвета и уехать. Вроде бы и спал, и в то же время сквозь сон продолжал слышать гитару и стук теннисного шарика. На месте Эдуарда стоило бы обратить внимание на этих последних бойцов! С таким упорством можно горы свернуть.
Проснулся я, как и планировал, с рассветом. Сразу отметил главную перемену, произошедшую в мире. Не дребезжала гитара, никто не играл в теннис. Не смогли до утра, сдулись! Сил не хватило. Тишина была абсолютная, полная, прекрасная! Чего не скажешь про воспоминания о вчерашнем дне. Собирать мне было нечего. Сумку взял да пошел. Охранник в будке у ворот меня поразил, не спал, солдатик! Гвозди можно делать из этих людей.
– Я уезжаю, – сообщил я ему.
– Счастливо, – пожелал он.
Я подошел к машине, открыл заднюю дверь, чтобы положить свою сумку, и в глаза сразу бросилась красивая, чистенькая сумка Татьяны. Как же так! Мы были настолько близки, вот и сумки наши стоят рядом, она даже не забрала свою… И – какой-то «старый знакомый»! Моя милая больше не со мной! «Слышишь, ты! – одернул я себя. – Хватит ныть! Ты мужик или… У тебя вообще-то жена есть, а ты все козленочком скачешь!»
Я бросил прощальный взгляд на закрытые ворота турбазы. За ними остался чужой коллектив со своими авторитетами, интригами, влюбленностями. Жалко, я в него не вхож. Со стороны всегда чужой мирок представляется уютным и романтичным, даже если это всего лишь свет в окнах одной из квартир многоквартирного дома. Возникает щемящее чувство, будто и сам жил здесь когда-то, только давно, в иной жизни. Может, так и было?..