– О Аллах, о чем ты?
– Быть может, я выразился неточно. Но если бы неразумные дети, Хасан с Бедр-ад-Дином, не прибежали во дворец и не подняли панику… Мудрец Валид считает, что тогда гибель царя и верных ему людей была бы неминуемой…
– И он прав, ибо заговор, должно быть, зрел давно, а появление мальчишек лишь ускорило события. И, думаю, сорвало планы заговорщиков.
– О Аллах милосердный… Так ты, о мудрейший, думаешь, что эти чада помогли царю?
– Конечно. Хотя и не смогли предупредить его задолго.
– Да воссияет небосвод вечной молодости над твоей головой, о наместник…
– Но почему ты так печешься об этих юношах?
– Хасан, друг быстроногого Бедр-ад-Дина, приходится мне внучатым племянником. И если мальчик оказал честь трону, то вся наша семья сможет им гордиться… Хотя он и сорванец…
– Думаю, почтеннейший, что семья сможет им гордиться. Ибо это поступок смелого мужа, а не проказливого мальчишки.
Бедр-ад-Дин поклонился, лелея надежду, что слова о смелом юноше вполне можно отнести и к нему. Душу вновь пронзила тревога за Хасана. Увы, вовсе не внучатого племянника страшного горбуна, а близкого друга юного сына визиря.
– Почтеннейший посланник, мудрец Валид, да продлит Аллах его жизнь на тысячи лет, просит удержать тебя здесь, в гостеприимной Александрии до тех пор, пока за тобой не пришлют посольство. Похоже, у себя на родине, в далекой стране Ал-Лат, ты человек уважаемый, важный…
Бедр-ад-Дин нашел в себе силы молча кивнуть, удивляясь заботливым словам мудреца Валида. О да, этот человек даже в час беды думает сначала о других, а потом уже и о себе.
Но наместник, по-своему расценив молчание Бедр-ад-Дина, продолжил:
– …и потому я буду рад оказать достойное тебя, о почтеннейший, гостеприимство. Ибо нет для меня радости большей, чем делить кров с земляком и другом самого мудреца Валида.
Бедр-ад-Дин еще раз поклонился. И ответил, приложив ладонь к сердцу:
– Благодарю тебя за гостеприимство, добрый Исмаил-бей, благодарю за заботу. Поверь, твои слова пролили бальзам радости на мою душу. Но в городе Искандера Двурогого живут мои родственники. Я поищу их. Быть может, кто-то вспомнит меня…
Исмаил-бей поклонился в ответ.
– Да будут удачны твои поиски, о достойнейший. Но помни, что возвращаться на родину тебе сейчас небезопасно. Оставайся здесь, на щедрой земле Кемет, что всегда давала защиту незаслуженно обиженным и гонимым. И конечно, двери моего дома всегда открыты для тебя.
– Да защитит тебя Аллах, о хранитель покоя и справедливости!
– Да пребудет с тобой удача, достойный посланник!
И Бедр-ад-Дин воспринял эти слова как позволение удалиться и попятился к двери, поминутно усердно кланяясь. Это зрелище, похоже, было для неподготовленного зрителя весьма тяжелым, ибо наместник, вскочив, поднял Бедр-ад-Дина после очередного поклона.