— Я буду терпеливо ждать, — Тревис улыбнулась и умолкла.
Между ними воцарилось неловкое молчание.
— Я постелю тебе в гостиной, если ты не против, — она нарушила тишину.
— Да, хорошо, — Гарри кивнул. — Только… — его рука легла на ее запястье. — Еще не так поздно.
— Правда? — Лилиан посмотрела на часы. — Я утратила чувство времени. Но…
Она не успела договорить, так как он резким движением притянул ее к себе и прильнул губами к ее губам.
— Гарри, — прошептала она, когда он оторвался от ее губ и начал целовать ее в шею. — Гарри… подожди.
Она легко отстранила его.
— Я снова пугаю тебя? — тихо спросил он.
Она с минуту молча смотрела ему в глаза, словно пытаясь разгадать, что таилось за этой непроглядной лазурью. Наконец она улыбнулась.
— Нет.
Лилиан обвила руками его шею, и в следующую секунду они снова начали целоваться. Она почувствовала, как Гарри нежно опустил ее на подушки и начал развязывать пояс на ее халате. В ту минуту ей не хотелось ни мешать ему, ни отталкивать. Она вообще не хотела ничего делать, только любить его. Ее рука уверенно сползла по его обнаженной спине и, нащупав край полотенца, стянула его.
* * *
Гарри открыл глаза и невольно улыбнулся воспоминаниям о прошедшей ночи. Впервые в жизни он провел ее с женщиной, которую по-настоящему любил. И напрасно он надеялся, что ночь любви охладит его чувства к Лилиан. Наоборот, они вспыхнули с новой невероятной силой.
Гарри повернулся и посмотрел на спящую девушку. В ту минуту он забыл обо всех своих бедах, о машине времени, о проклятии, о бесконечной жизни, о Рино Садри, который жаждал упрятать его в тюрьму и даже об Александре. В ту минуту на свете для него существовал только один человек, и этим человеком была Лилиан.
Голдфилд подпер рукой голову, наблюдая за тем, как ее веки подрагивали во сне. Впервые в своей жизни он искренне восхищался женской красотой и не испытывал ни ненависти, ни раздражения. «Да, я влюблен, — признавался он самому себе. — Я действительно влюблен!» Гарри протянул руку и осторожно коснулся волос Лилиан, разметавшихся по подушке. В эту минуту его посетила горькая мысль о том, что она даже не подозревает о том, кто он и что собирается делать. И если ему удастся достичь своей цели и создать машину времени, то, вернувшись в прошлое, он навсегда расстанется с Лилиан. Гарри представил, что больше никогда не почувствует вкуса ее губ, не ощутит тепла ее тела и аромата волос, больше никогда не прижмет ее к груди. От этой мысли ему стало невыносимо тяжело, словно огромный камень лег ему на сердце. С тоскою он коснулся губами ее золотисто-каштанового локона на подушке, ощущая, что все внутри него рвется на части от одной мысли о вечной разлуке.