В это время Лилиан открыла глаза и сонно посмотрела на него.
— Привет, — поздоровался Гарри.
— Привет, — она зевнула. — И давно ты не спишь?
— Не знаю, — он пожал плечами. — Я не думал о времени, я наблюдал за тобой.
— Правда? — она приподнялась на подушке.
— Да, — Голдфилд кивнул. — Ты не жалеешь?
— О чем?
— О прошлой ночи?
— Нет, — Лилиан улыбнулась. — А ты?
— Нет, — он покачал головой. — Лили, — он сделал паузу. — Мне надо кое о чем тебе рассказать.
— Подожди, — она остановила его. — Мне тоже надо многое тебе сказать.
— И что же? — Голдфилд нахмурился.
Она откинула одеяло и, встав, надела халат.
— Я была не до конца честна с тобой, — начала Тревис, не поворачиваясь к нему. — Я скрыла от тебя кое-что.
— О чем ты? — он напрягся, с болью предвкушая новое предательство.
— Я знаю, кто ты, — Лилиан посмотрела на него.
— Знаешь? — рассеянно переспросил Гарри.
— Да, — она достала из ящика маленький снимок, который сделала камерой на своем сотовом телефоне, и протянула ему. — Я была в Метрополитен Музее и видела его.
Голдфилд взял у нее из рук фотографию и увидел изображение небольшого потемневшего от прошедших столетий бюста хилиарха империи Александра Великого.
— Я узнала тебя сразу же, — продолжала она. — Это было как гром среди ясного неба. Сначала мне показалось, что я вот-вот сойду с ума, но потом это прошло.
Гарри молчал. Его взгляд был прикован к снимку.
— И ты… сразу же… все поняла? — наконец сбивчиво спросил он.
— Дело не только в бюсте, — Тревис вздохнула и села на кровать. — Помнишь, однажды ты рассказывал мне об Александре? Я записала потом все эти сведения и показала их профессиональному историку. Он сказал, что науке неизвестна подобная информация об Александре. Об этом нельзя прочесть ни в одной книге, и знать это мог только очень близкий к македонскому царю человек. А кто был к Александру ближе, чем ты?
— Его жена, — с ненавистью процедил Гарри сквозь зубы.
— Ответ неправильный, — спокойно отозвалась Лилиан. — Она была близка ему телом, а ты — душой.
Голдфилд поднял на нее глаза и ощутил непреодолимое чувство того, что отныне и навеки связан с женщиной, что сидела перед ним и смотрела на него самым искренним и нежным взглядом.
— Значит… — тихо проговорил он. — Значит… ты понимаешь… кем я был для Александра?
— Конечно, — она улыбнулась.
— Тогда… если ты все знала… почему ты помогала мне?
— Потому что… — она сделала паузу. — Вообще-то я никогда не говорю об этом мужчинам первой. Но так как ты — особенный, я сделаю исключение, — Лилиан прильнула к нему и положила голову ему на плечо. — Я помогала тебе, потому что люблю тебя, с самого первого дня как только увидела.